Оставался небольшой вопрос, связанный с аппаратом для приготовления мороженого.
Взглянув на Шона, она глубоко вздохнула:
— Вы правы, Шон. Я не знаю Базила, но, видимо, должна ему помочь. — Элли шагнула в глубь фургона и провела рукой по столу, потом оглядела различные пластиковые контейнеры и картонные коробки с вафельными рожками. Посмотрев в окошко раздачи, она оглянулась на Шона. — Базил обычно оставляет все это в фургоне?
— Я понятия не имею, — ответил он наконец.
— По его письму можно предположить, что он давно хотел переправить сюда Розочку. — Девушка передвинула коробки с вафельными рожками, чтобы распечатать контейнеры со смесью для приготовления мороженого. Пальцем она проделала отверстие в крышке из пленки, чтобы посмотреть на содержимое контейнера. — Вы не сомневались, что мы ждем ее. Но теперь вам все стало ясно, — прибавила она мягко, глядя на Шона через открытое окошко раздачи.
Элли оставила контейнеры в покое и принялась изучать содержимое шкафчиков.
— Несколько поколений моей семьи жили в Гейбл-Энд, — сказала она, словно желая заполнить пробел в знаниях Шона. Девушка моргнула, увидев огромную упаковку шоколадных хлопьев, когда открыла очередную коробку. — Должно быть, и Базил вырос здесь.
Элли съела кусочек шоколада. Стерев с губы шоколадную крошку, она облизала палец.
— Мой прадед, отец Бернарда и, видимо, Базила, был биржевым маклером, — сообщила она, продолжая ревизию шкафчиков. — Разве Базил ничего вам об этом не говорил?
— Наши разговоры ограничивались техническим состоянием Розочки.
Элли увидела упаковки с мелким зефиром, орехами…
В ее мозгу снова возникли воспоминания детства. Мороженое с зефиром, смех матери…
— Еще он был мировым судьей, — заявила она. — И членом приходского совета. Столпом общины.
— Накрахмаленный воротничок, сдержанность и умение сохранять респектабельность и благоприличие во что бы то ни стало, — прокомментировал Шон со знанием дела.
Помолчав, Элли произнесла:
— Я не могу сказать ни да, ни нет, потому что не знала его. — Нахмурившись, она отвела взгляд от разноцветной сахарной пудры. — А вам удается сохранять респектабельность и благоприличие?
Шон долго не отвечал, потом пожал плечами:
— Все это не что иное, как маска, помогающая скрыть многочисленные грехи.
— Вы действительно так считаете? — спросила Элли, насторожившись и приготовившись защищать интересы своей семьи.
— Я бы так не говорил, если бы не был уверен, что это правда, — заметил он.
