Появился Рио-Санто — и на все поступки прекрасной графини легло таинственное покрывало, чем и воспользовались злые языки. Графине легко было заставить умолкнуть слухи: стоило ей, как и прежде, начать принимать каждый день, но она не желала этого. Она любила Рио-Санто пламенной безумной любовью.
Маркиз вначале тоже любил сильно, но любовь его скоро прошла. Страсть его была слишком горяча, а потому не могла продолжаться долго. Он поверг к ногам Офелии сердце, жизнь, свою будущность. Он дал ей клятву в вечной любви, но увы… если Рио-Санто и не желал обманывать, так он сам часто обманывался.
В продолжение целой недели во всем аристократическом Лондоне говорили о скором браке маркиза Рио-Санто с леди Офелией Бернвуд, графиней Дерби. Несмотря на эти слухи, брак не состоялся. Рио-Санто сам говорил везде, что ему отказали. Некоторые поверили, а другие, напротив, Говорили, что ему не было отказано даже в том, в чем нужно бы отказать.
Между тем Рио-Санто вполне оправдал мнение, которое заранее составили о нем лондонцы. Он вел роскошную жизнь, отличался щедростью, был великодушен и мужествен.
После графини Дерби он любил еще многих других женщин и случайно встретился с мисс Мери Тревор. С первого взгляда этот бледный ребенок показался ему весьма незначительной девочкой. Мери была приведена в смущение присутствием человека, странная известность которого не согласовывалась с ее робостью и слабостью. При вторичной встрече Мери пришлось петь. Нежный и слабый ее голосок почти не достиг слуха маркиза. Когда он стал разговаривать с нею звучный и полный голос его неприятным образом подействовал на слух молодой девушки.
В третий раз, наконец, они встретились на концерте в гостиной леди Офелии. В тот вечер Рио-Санто был бледен, молчалив и бросал вокруг себя рассеянные взгляды. Мисс Мери тихим голосом разговаривала со своей лучшей подругой, мисс Дианой Стюарт, которая была кузиной Франка Персеваля, в то время путешествовавшего по Европе. Речь между ними шла о нем.
Девушки говорили громко, не подозревая, что разговор их может достигнуть посторонних ушей. Голоса их неясным журчанием касались слуха Рио-Санто, но он, погруженный в грезы, не обращал на них внимания.
Рио-Санто был мечтатель в полном смысле слова. Не удовлетворяясь теми бесчисленными удовольствиями, которые давала ему действительность, он часто извлекал на поверхность глубоко скрытые силы своей поэтической натуры, и, увлекаемый призраками воображения, весь отдавался мечтаниям.
