Мрачная уединенная высокая галерея представилась его воображению в ужасающем виде. Ему подумалось, что в тени громадных колонн могли находиться злоумышленники, и, между тем как там при свете лампад возносились молитвы к Богу, здесь, в тишине и мраке, нечистая сила, может быть, направляла шаги убийц. Звуки религиозной музыки могли, по его мнению, заглушить последние стоны умирающего.
Мысли эти кружились в голове его, когда другой шум, более явственный, дошел до его слуха. Казалось, что-то ползло по камышовым коврам.
Незнакомец сидел неподвижно, но его грезы улетели и умом, возвратившимся к действительности, он начал хладнокровно обдумывать опасность своего положения.
Едва повернув голову по направлению шума, он заметил темную фигуру человека, которая приближалась к нему ползком.
«Этот негодяй как будто узнал мои мысли», — подумал незнакомец, — и хочет убить меня.
Но он не тронулся с места и ждал спокойно; прошло несколько мгновений и человек подозрительной наружности одним прыжком, подобно тигру, бросился вперед… Его нож, верно направленный ударился о спинку скамьи — незнакомец отпрянул с быстротой молнии.
Когда убийца пришел в себя, рука его была сжата, как в железных тисках.
— А-а! — застонал он от боли. — Я думал, что на свете лишь один человек имеет такую ручку!
Он взглянул пристально на незнакомца.
По-видимому, глаза того и другого были привычны к темноте; ибо они узнали друг друга.
— Боб Лантерн! — воскликнул мечтатель.
— Пощадите, ваша честь! — проговорил жалобным голосом убийца, бросаясь на колени. — Я не узнал вас.
Его честь выпустил руку Боба Лантерна, который жалобным голосом начал умолять:
— Добрый господин мой, добрый сэр Эдуард, у вас в этом костюме талия, как у молоденькой барышни. Я не узнал вас.
— Молчать! — сказал повелительно тот, кого назвали сэром Эдуардом. — Что делают твои товарищи?
— Мало хорошего, в Лондоне жить дорого.
— Явитесь завтра, вам заплатят; но смотри, мистер Боб, вперед не пускайся на такие дела!
Сэр Эдуард спокойно последовал дальше. Боб пошел за ним, заложив руки в карман и с видом собаки, наказанной хозяином.
Стефан, не находя незнакомца, решил, наконец, вернуться в церковь, где благочестивые богомольцы уже готовились расходиться. Он пришел в крайнее изумление при виде незнакомца, который спокойно возвращался в сопровождении неизвестного. Увидев, что опасности для мечтателя нет, Стефан опять почувствовал к нему ненависть и почти сожалел, что беспокоился о нем.
