- Смотри на меня. Я хочу, чтобы ты запомнила, с кем занимаешься любовью. Произнеси мое имя.
- Иван, - стонали ее распухшие губы.
«Дурак. Ну ладно, очень соблазнительный дурак», - думала она, когда ее тело выгибалось навстречу решительным движениям. Разве она могла спутать его с кем-то другим? Он стал первым, с кем она занималась любовью.
Хотя, при чем тут любовь? Любовью она будет заниматься с Борей. Завтра. Нет, когда перестанет саднить.
А с Иваном у нее был просто обалденный секс. Она совершенно точно помнила, как за минуту до того, как он напрягся, как тетива, его пальцы помогли ей взлететь к звездам. А потом… Провал в памяти.
Это было что-то!
Интересно, как ее будет любить Борис? Аня попыталась представить себе это… но, почему-то, не смогла. Да и зачем представлять? Совсем скоро она не только увидит это, но и станет непосредственной участницей события.
Вдруг неожиданная мысль посетила ее голову. А ведь она сегодня изменила своему жениху. Он, конечно, сам все это придумал, но все же…
Ее поступок был плох уже сам по себе. Хуже его был разве что тот факт, что она получила от него потрясающее удовольствие. И Иван, кажется, тоже. Да и больно было совсем недолго. Почему Булыжник отказался сам сделать ее женщиной?
Ведь она не стала после случившегося ненавидеть Ивана. Он ей даже нравился. Немного. Скажем, чуть больше, чем немного.
Пора уходить, пока она не додумалась до чего-нибудь еще.
Анюта потихонечку отодвинулась от мужчины и села, слегка поморщившись.
- А ну-ка, марш назад, под одеяло, - голос Ивана был слегка хрипловатым со сна и очень возбуждающим, и по телу девушки побежали предательские «мурашки».
- Мне домой нужно, - пробубнила недовольно Аня, чтобы мужчина не заметил, как она заводится от одного его голоса.
- Голая пойдешь? Ложись говорю.
- Посмотрите-ка на него, уже командует, - она продолжала упорно сидеть, но больше ничего не предпринимала. Аня вдруг поняла, что ей совершенно не хочется покидать эту белоснежную постель.
Но у Ивана, видимо, закончилось терпение, и он быстро уложил упрямую девушку на подушку, а сам улегся сверху.
У Анюты перехватило дыхание от неожиданно свалившейся на нее приятной тяжести и одновременно накатившего и удивившего ее саму желания снова почувствовать этого мужчину глубоко внутри.
Она судорожно вздохнула.
Но Иван, видимо, неправильно истолковал ее реакцию и успокаивающим тоном произнес:
