Оказывается, Фёкла, то есть Аня очень сильно ненавидит своего отца если деже не желает носить такую известную фамилию. Ивану почему-то вдруг захотелось выяснить настоящие причины её поведения.
Он облегчённо вздохнул, когда увидел, что от лифта к его кабинету едет каталка с очередным пациентом.
- Извини, Иветта, меня ждут больные, – на ходу бросил он недовольной женщине и заскочил в свой кабинет.
***
Мышцы на его руках бугрились в такт монотонным движениям. Стройный, длинный, поблескивающий от пота и обтянутый спортивной майкой торс ритмично поднимался и опускался над бетонным полом балкона.
Аня сидела на подоконнике, грызла покрытый черным лаком ноготь и наблюдала за тем, как отжимается ее сосед. За последнюю неделю такое времяпровождение стало для нее привычным занятием.
Все началось с того странного свидания, когда Булыжник страшно разозлил ее своим ужасным продолжением. Она сразу отвергла такое решение проблемы.
Сначала.
Она даже гордо покинула «Черный кулак», обидевшись на жениха.
Но, чем дольше Аня размышляла, тем больше сомневалась.
Борис уже давно стал ее выбором. Она привыкла считать его только своим. И он казался ей таким похожим на дядю Славу!
А дядя Слава с детства стал для Ани образцом мужчины. Он был не каким-то изнеженным, хлипким, ненадежным интеллигентом, похожим на ее отца. Этот мужчина сам пробивал себе дорогу в жизни, будучи вначале лишь обыкновенным автомехаником и тренером по боксу.
И, хотя, ее жених всем напоминал любимого дядю Ани, в этот раз маленький червячок сомнения начал грызть твердыню ее уверенности.
Больше всего в предложении Булыжника Анюту смущало отсутствие ревности с его стороны. Неужели ему было совершенно не важно, что она, пусть даже единожды, займется сексом с другим мужчиной?
Это выглядело как-то… неестественно.
Может, он не хочет причинить ей боль? А сам, где-то в глубине души, очень переживает по поводу этого события?
Теоретически, Аня уже давно была готова стать женщиной. Ей очень нравилось целоваться и обниматься, до тех пор, пока Бориса не охватывал азарт, и он переставал обращать внимание на ее протесты, оставляя на Анином теле многочисленные следы от синяков и укусов. Но и это, по ее мнению, свидетельствовало о силе его желания обладать именно ею.
Гораздо меньше нравилось, вернее почти не нравилось девушке ласкать руками и языком главное достоинство Бориса.
Она помнила тот день, когда Булыжник так распалился от их поцелуев, что силой прижал ее голову к своему паху и стал давать инструкции. Аня с тех пор так и относилась к этому процессу – рационально.
