— Это ты свалил полку, — сказала она. Это было утверждение, не вопрос.
— Я к ней даже не прикоснулся, — глядя в пол, ответил Джек.
— Я знаю, — с раздражающей уверенностью улыбнулась она. Джек не сумел ничего придумать в ответ. Что толку лгать, если она угадала правду?
— Тарисса — твое полное имя? — ни с того ни с сего спросил он.
Она прыснула при этой его неуклюжей попытке сменить разговор, но возражать не стала.
— Нет, полное имя — Тариссина.
Джек воспрянул духом: она знает правду, но не осуждает его. Это ее второй дар ему.
— Такие имена в Королевствах дают благородным дамам.
— Возможно, — пожала плечами она, — но я почти всю жизнь прожила в Халькусе, а здесь никому нет дела до моего имени.
— Когда же ты покинула Королевства?
— Я была грудным младенцем, когда мать пришла сюда со мной. — В ее голосе появилось нечто новое — Джек не сразу понял, что это горечь.
— А что заставило Магру покинуть родную страну?
— Она стала помехой неким высокопоставленным особам, и ей грозила смерть.
— А тебе?
— Мне еще больше, чем матери, — холодно рассмеялась Тарисса.
— Но ведь ты была совсем малютка.
— Из-за малюток, бывает, и войны завязываются. — Тарисса отвернулась и принялась выгребать из очага остатки еды.
Джек понял, что она не хочет больше говорить об этом. Она сказала как раз достаточно, чтобы разжечь его любопытство, и вконец его озадачила. Он все еще чувствовал ее губы на своих губах, и память об этом удерживала его от расспросов. Ведь и она не стала допытываться, почему это полка рухнула в огонь. Он отплатит ей тем же.
Он опустился на колени рядом с ней и стал соскребать с решетки сгоревшее жаркое. Их взгляды снова встретились. Общие тайны, затронутые лишь намеком, а не в открытую, сблизили их. И когда их руки, отчищающие очаг, соприкасались, никто не спешил первым отвести свою.
Немного времени спустя, когда решетка засверкала, как свежеотчеканенная монета, дверь распахнулась и вошли Магра с Ровасом. Женщина нюхнула воздух, как гончая, и направилась прямиком к очагу.
— Что у вас случилось? — воскликнула она. Ее голос даже и в гневе не утратил изысканных интонаций, присущих благородной даме. Взор ее обратился к Джеку.
— Маленькая неприятность, мама, — ответила, опережая Джека, Тарисса. — Я помешивала жаркое, и вдруг полка обрушилась вниз.
— Как это могло случиться? — недоумевал Ровас. — Я приколотил ее на совесть перед самым приходом зимы.
— Ну, тогда мне все ясно, — бросила Магра. — Если у кого-то руки приделаны не тем концом, так это у тебя, Ровас Толстобрюхий.
