Таул поспешно наматывал бинт — не как человек, перевязывающий рану, а как тот, кто хочет скрыть свой позор. Он прятал кольца так, будто надеялся схоронить под полотном свое прошлое.
Хват отошел от окна, терзаемый незнакомыми ему доселе чувствами. В горле стоял ком, и грудь щемило. Ему невыносимо было видеть, как Таул, сидя в гнусном притоне, воровато прячет под бинтами свои кольца. Хват повернул прочь, решив немного поспать и вернуться утром, когда Таул протрезвеет.
Он шел обратной дорогой мимо стоящих в дверях женщин, не слушая, что они кричат ему.
* * *
Мелли, всегда гордившаяся своим хорошим аппетитом и проголодавшая почти полдня, вдруг поняла, что есть не хочет.
Фискель с Алишей выказали себя радушными хозяевами, предупредительными и учтивыми. Тарелка Мелли и ее бокал все время были полнехоньки. Еду подкладывать почти не приходилось, зато опустевший бокал они наполняли с быстротой падающих на жертву коршунов.
У Фискеля и взгляд был как у хищной птицы: острый, внимательный, холодный как сталь. Здоровый глаз, конечно. У Мелли вырвался веселый смешок: и почему столь умные мысли приходят к ней, только когда она выпьет? Некая обособленная часть ее разума, однако, полагала, что они, возможно, приходят и в другое время, только не кажутся столь уж мудрыми на трезвую голову.
А вот сейчас голова у нее не трезвая, а пьяная. Мелли Пьяная Голова! Мелли рассмеялась, и Фискель тоже. Он был такой урод, когда смеялся, что Мелли закатилась еще пуще. Чернявая Алиша только улыбалась с коварством, свойственным женщинам Дальнего Юга.
Фискель опять подлил Мелли. Бокал дрожал у нее в руке, и вино выплескивалось на устланный камышом пол. Мелли нагнулась посмотреть, много ли пролилось, а выпрямившись, перехватила взгляд и кивок, которыми обменялись те двое. Алиша подошла к изножью кровати. Мелли, несмотря на всю свою пьяную удаль и зарождающуюся тревогу, позавидовала этой женщине: она двигалась как настоящая соблазнительница. Вольная грация ее походки с лихвой искупала некрасивость лица. Мелли рядом с ней чувствовала себя деревенской простушкой.
Гибкими, точно бескостными руками Алиша взяла свой вышитый мешочек, распустила его тесемки и достала свернутую змеей веревку. Среди витков что-то блеснуло. Мелли хотела разглядеть что, но зрение уже изменило ей.
Фискель развалился на мягком стуле с видом гуляки, наслаждающегося доброй пирушкой. Пьяная Мелли постепенно преображалась в Мелли-На-Иголках.
