). Поскольку Нагленд считается джоалийской колонией, молодые воины призываются для участия в нападении на
Лемодвейл, союзника Таргии. Благодаря харизме и врожденным способностям Эдвард довольно быстро становится верховным главнокомандующим и спасает объединенную джоалийско-нагианскую армию от разгрома. С помощью Карзона он ускользает от Зэца.
После новых странствий Эдвард встречается с Т’лином Драконоторговцем, туземцем, работающим на Службу, а затем и с Джамбо Уотсоном, одним из ее руководителей, который доставляет его в поселение Службы, Олимп. Он продолжает настаивать на своем возвращении на Землю, однако Служба затягивает это из-за существующих в ее рядах разногласий, касающихся пророчества об Освободителе. В конце концов Джамбо предлагает Эдварду собственную помощь и указывает ему портал, пройдя через который Эдвард оказывается на поле сражения в Бельгии. Арестованного по подозрению в шпионаже на немцев, его спасают кузина Алиса Прескотт, бывший одноклассник Джулиан Смедли и агент Штаб-Квартиры мисс Пимм. С целью предупредить Службу о том, что Джамбо – предатель, Эдвард возвращается в Соседство вместе с Джулианом, рассчитывая пробыть там всего несколько дней. Он обнаруживает, что Олимп разгромлен прислужниками Зэца, а девушка, которую он любил, убита. Разгневанный Эдвард клянется отомстить и уходит из Олимпа.
Услышьте! Возвысившись, пришел я.
Я избежал нижнего мира.
Дороги земные и дороги небесные равно открыты мне.
Книга Мертвых, 78
Прат’ан Горшечник устал от ожидания смерти. Закованный в цепи, он стоял в зале суда с самого рассвета. Стоял и притворялся храбрым. Это оказалось куда утомительнее, чем он предполагал. Семнадцать его братьев-сверстников уже были допрошены, осуждены, и их вывели для порки, но он был вожаком, да и судили его уже в третий раз, так что сомнений не оставалось: его осудят и предадут смерти. Смерть уже начинала казаться ему желанным избавлением – чем быстрее, тем лучше, – и если бы джоалийские трусы не заткнули ему рот кляпом, он попросил бы их не затягивать. Он надеялся, что его казнь станет искрой, способной разжечь долгожданную революцию в Нагвейле.
– Не подвергая сомнению смертную казнь как единственно возможное наказание за подобный проступок, – со скукой в голосе проговорил защитник, – должен сказать, что сажать преступника на кол – способ исключительно болезненный и мучительный. Поэтому я прошу уважаемый суд оказать снисхождение к моему подзащитному и избрать для него более милосердный способ лишения жизни. С позволения суда я бы коротко обосновал свою просьбу.
