Зелье? Чарли уставилась на амфору. Самое ужасное, что, хотя Бодэ совершенно права, им абсолютно все равно. Что им остается делать? Только смириться со своей судьбой. Все, она сдается.
Проклятие, а ведь в ней скрывается другое, более примитивное существо. Должно быть, от него будет больше проку в таком месте. И всего-то три слова вслух по-английски, и заклинание изгонит из ее сознания Чарли и поставит на ее место Шари, невежественную, услужливую, раболепную невольницу, все мысли которой можно выразить сотней слов Короткой Речи. Черт побери! Она всегда гадала, что будет, если она сама произнесет эти слова вслух, но никогда не отваживалась на это, потому что некому было бы вернуть Чарли назад. Да не плевать ли теперь на это?
Но эту часть своей личности она могла вызвать и без заклинания. Надо просто расслабиться, отключиться от всего и начать думать только словами раболепной Короткой Речи. «Госпожа, я есть Шари. Как Шари служить госпожа?..»
Так соблазнительно, так легко, так спокойно.
К дьяволу все это. Не сейчас. Впереди еще много времени, и если жизнь станет совершенно невыносимой, вот тогда… Но пока еще есть хоть какая-то надежда. Если бы она только говорила на этом проклятом языке, по крайней мере Бодэ было бы с кем перекинуться парой слов.
Должно быть, они много спали: прежде чем за ними пришли, они получили только три корзины. Охранники даже не потрудились связать пленниц. Наверное, все уже решили, что новые рабыни не собираются покончить с собой. А бежать в этой толпе все равно было некуда.
Как в дешевом фильме ужасов, их окружили ревущие и беснующиеся зеваки, одетые в немыслимые отрепья и лохмотья, в некоторых из них не было ничего человеческого. По дороге к базару пленниц со всех сторон дергали и щипали чьи-то грязные руки. Наконец Бодэ и Чарли даже с некоторым облегчением добрались до невысокого помоста, который был сооружен на площади, вокруг стояли какие-то полуразрушенные сараи. Видимо, это было что-то вроде местного торгового центра. В толпе чувствовалось веселое оживление, но пленницы чувствовали себя скорее приговоренными к казни, чем товаром, выставленным на аукцион.
В толпе стоял, разглядывая их, неприметный человек в темно-коричневом одеянии, очень похожем на монашескую рясу. Он казался чужим в этой толпе. Человек помотал головой, присматриваясь получше. По одежде его можно было принять за мага, но невысокого ранга. Он был коренастый, с пухлым детским лицом, жиденькими каштановыми волосами до плеч и лысиной на макушке.
