- Быстрей, Фьяметта! К двери! Фьяметта судорожно дернула юбку, придавленную тяжелым столом.
- Батюшка, помогите!
Герцогиня Летиция прижала к себе дочь и не то прыгнула с ней, не то упала в гобелены позади возвышения. Ури рванулся вперед, схватил Асканио и толкнул его к аббату Монреале.
- Уведите мальчика, - еле выговорил он. Аббат захлестнул красную мантию вокруг перепуганного Асканио и отразил удар браво пастырским посохом, а затем без раздумий пнул его с силой в пах.
- Святой Иероним! Ко мне! - взревел Монреале, и к нему на помощь тут же бросились его приор и дюжий секретарь.
Новый выпад браво был отражен странным движением епископского посоха; внезапно лицо лозимонца утратило всякое выражение, и он, пошатываясь, побрел по краю возвышения, опустив меч. Его свалил один из монтефольских гвардейцев, бросившийся в свалку. Мастер Бенефорте почти уже у двери услышал крики Фьяметты и поспешил обратно.
Ури, защищая аббата с Асканио и тех, кто окружил их, вступил в смертельный поединок с щербатым лейтенантом. Он дышал с каким-то странным бульканьем. Делая выпад, Ури отшвырнул ногой сундучок-скамейку сеньора Ферранте. Сундучок свалился на землю боком и открылся. Из него на ноги Фьяметты посыпались крупные куски соли.
А вместе с солью - и высохший трупик новорожденного младенца. Фьяметта закричала и отпрянула, оторвав подол защемленной юбки. Ури покосился на ее вопль, его глаза расширились, и щербатый лейтенант всадил меч в новую куртку капитана. Фьяметта увидела, как из спины капитана на пять дюймов высунулось лезвие. Щербатый повернул меч, уперся ногой в живот Ури, дернул, и меч вышел из тела с отвратительным чмоканьем. Из обеих ран хлынула кровь - спереди и сзади. Капитан упал. Фьяметта застонала, нагнулась и со всей мочи швырнула в лозимонского лейтенанта тяжелый поднос. Мастер Бенефорте ухватил ее за локоть и потащил к двери.
Но ее загораживали дерущиеся люди. Мастер Бенефорте отступил в растерянности. Он сунул завернутую в плащ солонку Фьяметте, покачал головой и прорычал:
- Смотри не урони! И больше не отставай от меня ни на шаг, черт побери!
Он схватил с ближайшего стола флакон и обнажил свой собственный парадный кинжал с рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями. Зеркально гладкое лезвие, еще ни разу не пускавшееся в ход, блеснуло в солнечном луче.
Вновь мастер Бенефорте попытался проложить себе путь через единственный выход из сада. Внезапно закупоривших дверь людей вышвырнули наружу спешившие на помощь монтефольские гвардейцы. Мастер Бенефорте проскочил в образовавшуюся брешь. У порога на него замахнулся кто-то из людей Ферранте. С воплем он парировал удар и выплеснул содержимое флакона в лицо нападавшего. Лозимонец взвизгнул и прижал к глазам свободную руку. Мастер Бенефорте отвел его меч, и они оказались внутри.
