– У тебя нет хвоста, – указал Ааз.
– Я выразился фигурально, – улыбнулся Квингли.
– А, – кивнул мой учитель. – Ну, если ты, друг мой, считаешь поспешное отступление с места своей последней работы чем-то необычным, то тебе придется еще многое узнать о профессии мага.
– Разве я не говорю то же самое? – обиделся Квингли.
Я слушал их перепалку вполуха. Мои мысли вращались вокруг скрытого комплимента Квингли. Если верить слухам, у меня начала-таки складываться репутация сильного мага. Никто не мог отрицать, что мы обставили Иштвана в его же игре и что я действительно командовал группой, остановившей армию Большого Джули, которого я потом завербовал. Да ведь в определенных кругах мое имя должно быть…
– Враки! – прорычал Ааз, хлопнув по столу ладонью с такой силой, что даже стулья подпрыгнули. – Говорю тебе, не похищала она этот проклятый Приз!
Я срочно переключился на разговор.
– Да брось, Ааз, – поморщился Квингли. – Я достаточно долго путешествовал с Тандой и знаю, что она не прочь украсть что-нибудь приглянувшееся ей. Равно, как мне думается, и вы.
– Верно, – легко признался Ааз. – Но если бы кто-нибудь из нас захотел это сделать, мы бы не попались. Можешь быть уверен.
– Поймите, – взмолился Квингли, – даже если я вам поверю, то сделать все равно ничего не смогу. Главное, что Совет считает Танду соучастницей, и он не станет рассматривать вопрос о ее освобождении, пока Приз не будет возвращен.
– Ах вот как? – улыбнулся Ааз, показывая все свои зубы. – Сколько всего членов Совета и как они охраняются?
– Ааз! – строго произнес Квингли. – Если с ними что-нибудь случится, боюсь, мне придется рассматривать это как угрозу моей работе и прямое нарушение обещания мастера Скива.
Мой наставник откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Винный кубок из тяжелого металла внезапно превратился в его руке в комок. Но, кроме этого жеста, он ничем больше не выдал своих чувств.
– Гм… Квингли, – осторожно обратился я к нему. У меня в голове возник образ собственного языка в руках Ааза вместо винного кубка.
– Да, мальчуган? – вскинул бровь Квингли.
– Как ты сказал? Что случится, если Приз возвратят?
Голова Ааза медленно повернулась, и наши взгляды встретились. Но его глаза с крапинками золота сделались теперь задумчивыми.
– Ну я об этом ничего не говорил, – пробурчал Квингли. – Но это все бы изменило. С возвращением Приза Совет будет в экстазе и определенно снисходительно отнесется к Танде… Да, если Приз вернется, мне думается, я смогу подыскать предлог для ее освобождения.
