Он глубоко вздохнул и похрустел пальцами.
— Знаете, босс, я все время забываю, насколько вы в этих делах неопытны. То есть по части магии вы, может быть, всех за пояс заткнете, но вот в моей области, то есть там, где надо говорить и действовать без лишних церемоний, вы все еще сущий младенец.
Что-то во мне порывалось возразить, поскольку за эти годы я побывал-таки в кое-каких серьезных переделках, но я промолчал. Гвидо и его кузен Нунцио были в своем деле экспертами, а уж мнение экспертов я за эти годы уважать научился.
— Понимаете, босс, люди говорят, что парни вроде нас с Нунцио мало чем отличаются от полицейских… Мы играем в одну игру, только в разных командах. Не знаю, может, это и правда. Так вот, есть одна вещь, в которой я точно уверен, и тут обе наши команды совершенно согласны: самая опасная ситуация, в которую можно влипнуть… ситуация, когда тебя скорее всего могут замочить… это вовсе не перестрелка и не бандитская разборка. Это обычная ситуация скандала в семье. Да-да, не удивляйтесь. Семейная ссора… вроде той, которую вы наблюдали, когда я появился. Это смертельно опасно, босс. Особенно если это ссора между мужем и женой.
Я хотел было засмеяться, но он, похоже, говорил предельно серьезно.
— Ты не шутишь, Гвидо? — спросил я. — Что там может быть такого опасного?
— Гораздо больше, чем вы можете себе вообразить, — ответил он. — Именно этим такая ситуация и опасна. В обычной стычке можно себе представить, что происходит в данный момент и что произойдет в следующий. А вот ссора между мужем и женой — дело совершенно непредсказуемое. Никогда нельзя сказать заранее, кто на кого замахнется, когда и чем именно, потому что сами участники этого не знают.
Я начал постепенно понимать, о чем он говорит. Картина рисовалась одновременно захватывающая и пугающая.
— А почему это так, Гвидо? Почему стычки между супругами так чреваты взрывом?
Мой телохранитель нахмурился и почесал в затылке.
— Я на самом-то деле никогда особенно над этим не раздумывал, — сказал он. — Но считаю, что дело тут в мотивности.
— В мотивах? — машинально поправил я.
— Ив мотивах тоже, — кивнул он. — Видите ли, босс, если взять деловые разногласия, принимающие насильственный характер — собственно, к таким делам меня обычно и привлекают, — то там побудительные мотивы вполне понятны… это может быть, например, жадность или страх. То есть либо босс А хочет что-то получить от босса Б, а тот не желает это отдавать — например, кусок доходной территории, — либо босс Б боится, что босс А попытается с ним разделаться, и решает сам его устранить. При любом подобном раскладе у участников есть ясная цель, поэтому сравнительно несложно предвидеть развитие событий и принять контрмеры. Понимаете, о чем я?
