Александр принципиально сочувствовал плану Наполеона и отвечал ему очень любезным письмом, но тут же говорилось о сообщенных Коленкуру требованиях России и условиях, на которых Россия может принять участие в индийском походе. Нельзя отрицать, требования Александра были высказаны в категорическом тоне: их можно было или принять, или отвергнуть, — другого выхода не было. Александр прекрасно оценил, какое практическое значение имеет для Франции союз с Россией, и поэтому, чем яснее для него это становилось, тем категоричнее делались его требования относительно Франции. В письме Наполеона не было ни одного слова относительно судьбы Пруссии, и восточные дела, казалось, должны были отвлечь внимание Александра от прусских дел. В беседе с Коленкуром Александр настаивал на исполнении своего требования относительно Пруссии, требуя в то же время гарантий относительно дальнейшего увеличения территории Варшавского герцогства. Коленкур, ссылаясь «на данные ему инструкции», давал уклончивый ответ, но требования Александра настолько были категоричны, что Коленкуру пришлось сообщить о них Наполеону. Затем Румянцев и Коленкур приступили к обсуждению предложений французского правительства о территориальном вознаграждении России за участие ее в индийском походе. И по вопросу о компенсации России предложения Франции разошлись с требованиями России. Правда, последняя ничего не имела против привлечения Австрии в качестве участницы раздела. Это отчасти даже соответствовало будущим планам правительства, но зато Россия хотела владеть Константинополем и Босфором, и в этом вопросе она не делала никаких уступок. Коленкур был вполне с этим согласен. По его мнению, Наполеону следовало бы на это согласиться, так как собственно раздел на Востоке превращается в раздел всего мира. «Присоедините, ваше величество, — писал Коленкур Наполеону, — Италию, даже Испанию, меняйте династии, создавайте королевства, требуйте содействия черноморского флота и сухопутной армии для завоевания Египта; просите, каких хотите, гарантий, обменивайтесь с Австрией, чем вам будет угодно, — одним словом, хотя бы весь свет перевернулся вверх дном, но если Россия получит Константинополь и Дарданеллы, ее, по моему мнению, можно будет заставить на все смотреть спокойно».
Пока Наполеон усыплял Александра восточной сказкой, в Европе произошли события первостепенной важности. Была завоевана Португалия, и ей насильственно была навязана континентальная система. Конечно, Наполеон не отдал ее Испании. Наоборот, у Наполеона явилось желание изгнать испанских Бурбонов, и байонские события явились ответом на его планы
