Баня стояла у самой кромки леса, на заросшей травой и бурьяном поляне. Рядом громоздились остатки давно сгоревшего дома, сквозь который уже проросли и тянулись к небу молодые деревца. Округляющаяся луна, видная уже почти наполовину, висела низко над горизонтом, заливая все призрачным неверным светом.
Археолог, передав потерявшую сознание Арину Глебу, помог выбраться Северину, и теперь все бывшие пленники лежали на лужайке, с наслаждением втягивая свежий воздух, и никак не могли надышаться. Воздух, который обычно вдыхаешь, не замечая и не придавая ему никакого значения, стал сейчас благодатью, самой великой на земле ценностью.
Пока Северин приходил в себя, Глеб и Семен Николаевич живо перебинтовали запястье Арины, использовав для этого полосу, оторванную от рубахи, и привели девушку в чувство.
– Ты прости, что я кричала на тебя… Я сама не понимала, что делаю… – извинилась, присев перед ней на корточки, Дина.
– Все нормально, – прошептала Арина. – Главное, что выбрались…
– Кстати, а кто открыл нам дверь? – вспомнил вдруг Глеб.
И действительно! Они совершенно забыли, что кто-то отодвинул засов и выпустил их, несмотря на недовольство банника. Кто-то, находящийся по ту сторону двери…
– Может, кто-то из студентов? – предположил археолог, но тут же покачал головой, и сам понимая невозможность этого.
– Кто бы это ни был, он действовал на нашей стороне и… спас нас, как и Арина, – твердо сказала Александра. – И еще. Думаю, лучше уйти отсюда как можно скорее. Не дожидаясь возвращения тех, кто нас запер… или… еще кого-нибудь.
Северин тоже уже начинал думать, что этот кто-нибудь может оказаться гораздо опаснее братков.
– Лагерь в той стороне. Я проведу вас, – проговорил он, еще морщась от головной боли.
Они добрались до лагеря минут за пятнадцать – оказывается, их увезли не так уж далеко.
Студенты, ставшие свидетелями прибытия братков, по большей части не спали.
– Наконец! – кинулись они к вернувшимся, и на Семена Николаевича тут же набросились наиболее впечатлительные девицы, описывавшие, как же они испугались и ЧТО им пришлось пережить. Белобрысая Аня даже всплакнула от переизбытка чувств.
Археолог только усмехался. Бедные девочки, они и не представляли, что именно пришлось пережить ИМ.
Миша Прохоров, надежда отечественной археологии, изъяснялся менее эмоционально и более по делу. Он рассказал, что после того, как Семена Николаевича и пятерых ребят увели, студенты собрались на военный совет. Кто-то высказывался за то, чтобы немедленно бежать в полицию, наиболее отчаянные, хотя таких нашлось немного, предлагали последовать за пленниками и попытаться отбить их. Но при детальном обсуждении и то и другое предложение было признано нереальным. Никто из историков не умел ориентироваться в лесу, тем более ночью. Поэтому, после короткого спора, было решено дождаться утра, а уж потом добираться до города, чтобы обратиться в полицию. К местному полицейскому из ближайшей деревни доверия у студентов, после случая с лопатами, уже не было.
