Еще не успев до конца прийти в себя, Северин тем не менее четко понял, что руководителю экспедиции грозит опасность, и ринулся на помощь. Он подскочил к бритоголовому и коротким ударом заставил парня рухнуть на колени.
– Вы в порядке? – спросил Северин у Семена Николаевича и тут же спиной почувствовал, что что-то не так. Позади был человек, и от него исходил запах опасности.
Северин уже стал поворачиваться, когда удар по голове швырнул на землю его самого, а глаза заволокло кровавым туманом.
Адски, просто адски болела голова, кажется, разламываясь на тысячи кусочков, а в ноздрях все еще стоял запах гари.
Северин застонал и почувствовал, что мягкая рука заботливо коснулась его лба.
«Мама! – обрадовался он. – Выходит, ничего не случилось! Мы уцелели!» Счастье захлестнуло такой ошеломляющей волной, что Северин на миг позабыл даже про боль.
– Очнулся! Наконец! – послышался глубокий певучий голос.
Не мамин.
И тут Северин все же вспомнил, что с того пожара прошло уже много, много лет. И ничего уже не исправишь, никого не спасешь… Парень снова застонал, изо всех сил закусив губу – так, что рот тут же наполнился солоноватым вкусом крови.
– Не двигайся пока. Мало ли что… Хорошо они тебя приложили, – произнес Глеб.
Теперь Северин узнал и его, и ту, кто говорила первой: Арину.
– Лежи уж, вояка! – отозвался насмешливый Динкин голос и сразу вслед за ним спокойный голос Александры:
– Не надо иронии.
Все здесь. Интересно, где это «здесь»?
Северин осторожно приоткрыл глаза. Было темно, и парня охватил внезапный страх. Что, если он ослеп? Такое бывает от сильного удара. Нет! Только не это! Он не может быть слепым и беспомощным, когда его друзья в опасности, когда они надеются на него! Да, он не спас своих родителей, но он уцелел в ту страшную ночь не зря. Он больше не может подвести того, кто ему верит и его любит! Только не это!
– Темно… – едва слышно прохрипел Северин.
– Что?
Его щеки коснулись шелковистые волосы, обдав ароматом меда и полыни…
– Темно, – попытался повторить парень.
– Ах да, нас заперли в старой бане. Чтобы мы посидели здесь ночь, так сказать, обдумали, стоит ли молчать о золоте и дальше, – объяснила Арина, осторожно гладя Северина по щеке. – Здесь темно.
Он вздохнул свободнее. Это хорошо, что не ослеп. Это самое главное. Все остальное можно поправить.
– Что случилось?
Губы горели, горло превратилось в великую пустыню, а в голове неизвестные неутомимые работники по-прежнему заколачивали сваи, изо всех сил лупя по ним огромными кувалдами.
