– Иди к нам! – закричали ему.
И Северин вступил в пестрый радостный круг.
Купалинка, купалинка, темная ночка, купалинка.
Темная ночка, темная ночка, где твоя дочка, темная ночка.
Моя дочка, моя дочка во садочку, моя дочка.
Во садочку, во садочку рве цветочку, рве цветочку
[1]… —затянул глубокий девичий голос.
Северин взглянул и обомлел. Она была высокой и удивительно гибкой, в длинной просторной рубахе, видимо, пошитой и надетой специально ради праздника. Ноги были босыми, и девушка ловко переступала ими в такт мелодии, не боясь ни холодной еще земли, ни колкой травы. Длинные светлые золотистые волосы спадали ниже поясницы. Ее голову с правильными, по-русски простыми и в то же время изящными чертами лица украшал пышный венок из осоки и васильков. Пела девушка вдохновенно и сосредоточенно, словно выполняла важную, ответственную работу. И ее голос казался по-взрослому глубоким и зрелым. Северин не слишком разбирался в музыке, однако имел хороший слух и понимал, что незнакомка поет не просто хорошо, а очень хорошо, как, наверное, исполняют где-то в опере.
Третий вянок – другу на головку, третий вянок.
Носи, мой друг, не сбрасывай,
Люби меня, люби меня – не сказывай… —
пела девушка.
Северин часто слышал, что глаза сравнивают со звездами, но впервые видел их на человеческом лице – такие чистые и сияющие – кажется, только сорвавшиеся с неба.
Тем временем круг распался, и Северин, не помня себя, завороженный – то ли колдовским голосом, то ли красотой незнакомки, то ли магией волшебной ночи, сам не зная как, очутился перед ней. Пахло от нее тоже совершенно необыкновенно – медом и полынью. И это сочетание сладости и горечи завораживало, кружило голову. Этот запах говорил Северину, что он наконец нашел то, что искал, наверное, всю свою жизнь.
Он не знал, что говорить, и только смотрел на нее. А девушка рассмеялась и вдруг протянула парню руки.
– Пойдем, – позвала она, – сейчас через костер прыгать будут.
Даже когда она говорила, речь звучала как песня из-за необычного мягкого, какого-то медово-певучего тембра голоса.
Большой костер поднимался уже не так высоко, а высыпавшие на небе звезды казались рассыпавшимися ненароком угольками.
Праздновавшие Иванов день толпились вокруг костра, пересмеиваясь в ожидании, когда огонь еще немного спадет и можно будет наконец прыгать.
– Ну, не боишься? – подзадорила Северина его прекрасная спутница.
Он покачал головой и шагнул к огню.
– Погоди, не надо, еще рано! Я просто так сказала… – Девушка проворно ухватила его за руку, удерживая от очевидного и опасного безрассудства.
