— А вы останьтесь. Ваша версия «Ботулизм» мне по вкусу.
На ночном совещании, как обычно, горячился Гога Остракидзе:
— Но не могли же угри пропасть бесследно, не могли! Где-то они должны всплыть.
— С собаками пробовали? — поинтересовался полковник. — На Западе снова возвращаются к этому старинному средству. Особенно для поиска наркотиков. А тут угорь: должен быть запах и вкус. Да какой!
— Пробовали и это, товарищ полковник, — доложил Салихов. — Но с запахом сущая неразбериха. Собаки начинают проявлять признаки беспокойства и рыть землю уже на подступах к Трубной площади. Но найти ничего не удалось.
— Может быть, их волнует запах цирка? — спросила Гера Андалузова.
— Проверяли, — отреагировал Гога. — В цирковой буфет угря не завозили со. времен нэпа.
В последние дни для розыска угрей, похищенных вместе с фургоном, были предприняты самые радикальные меры. В очереди, в рыбные магазины, на рынки, в рестораны были внедрены люди Багирова. Взяли под контроль все банкеты, юбилеи, студенческие свадьбы, но ни на одном из московских столов так и не появился копченый угорь.
— Где же он? Где? — терялись в догадках стажеры Салихов, Гога, Гера Андалузова и Лева Бакст. Все осунулись; плохо спали по ночам, и только полковник Багиров. сохранял присутствие крепкого духа.
Приближался уик-энд. А вместе с ним заслуженный отдых. Москва похорошела. Но стажерам было не до нее.
— Если к понедельнику следы угря не будут обнаружены, — строго проговорил Багиров, — расследование придется передать другой группе.
Все видели, как потемнели чуть раскосые татарские глаза Наиля Салихова. И Гога, и Гера, и Лева Бакст — все знали, что ни сегодня, ни в субботу, ни даже в воскресенье спать им не придется. Не знали они другого — что предстоящий уик-энд готовит для них невообразимый, немыслимый сюрприз…
Хотя наступившая суббота и не была отмечена в календаре красным, центр города, особенно подступы к Трубной площади. Кузнецкому мосту и Неглинной улице, полыхал транспарантами. Из репродукторов выпархивали марши, а дикторы особенными, металлическими голосами, какие бывают только по большим дням, зачитывали рапорты трудовых бригад и приветствия из братских республик.
Еще с утра как-то само собой начало выковываться, казалось бы из пустяков, хорошее, радостное настроение. Во-первых, в ранних новостях — еще до того, как в эфир выпустили Кобзона, — дикторша обрадовала тем, что в столице ожидается самый теплый, самый безоблачный и самый летний день со времен отмены крепостного права. Самая же главная и приятная новость придерживалась редакторами до девятичасового выпуска, когда все москвичи проснулись, сделали зарядку и водные процедуры.
