— Я останусь здесь, если хочешь, — сказал он.
— Нет. Мы должны встретиться ближе.
Под гладкой кожей кукольника нервно перекатились мышцы. Дверь открылась, и Луис By вошел в комнату.
Кукольник отступил на несколько шагов.
Луис сел в кресло, заботясь скорее о психическом комфорте кукольника, чем о своем удобстве. Сидя, он выглядел менее опасным. Кресло было такое же, как и везде, с массажем, подстраивающееся под фигуру, но только под человеческую. В воздухе чувствовался слабый, почти приятный запах — что-то среднее между аптекой и лавкой пряностей.
Чужак присел на подогнутую заднюю ногу.
— Ты удивлен, зачем я затащил тебя сюда. Потребуется долгое объяснение. Что ты знаешь о моем виде?
— С тех пор, как я учился в школе, прошло много лет… Когда-то у вас была настоящая торговая империя, правда? То, что мы называем “известным космосом”, составляло только малую ее часть. Известно, что вы торговали с триноками, а мы сами столкнулись с ними только двадцать лет назад.
— Да, мы имели с ними дела. В основном, через роботов, насколько я помню.
— У вас была империя, существовавшая непрерывно по крайней мере несколько тысяч лет и протянувшаяся на сотни световых лет. А потом вы исчезли, оставили все, что имели. Почему?
— Разве об этом уже забыли? Мы бежали от взрыва ядра Галактики!
— Да, я знаю. — Луис вспомнил даже, что цепная реакция Новых была открыта именно кукольниками. — Но почему теперь! Звезды ядра превратились в Новые десять тысяч лет назад. Их свет доберется сюда не раньше, чем через двадцать тысяч лет.
— У людей не должно быть столько свободы, — ответил кукольник. — Вы обязательно сделаете себе плохо. Вы не видите опасности? Идущее со светом излучение превратит эту часть Галактики в пустыню!
— Двадцать тысяч лет — это прорва времени.
— Гибель и через двадцать тысяч лет останется гибелью. Мой вид бежал в направлении Магеллановых Облаков. Часть из нас осталась на тот случай, если миграции кукольников будет угрожать какая-нибудь опасность. Теперь это случилось.
— Да? А что это за опасность?
— Пока я не могу ответить на этот вопрос. Но взгляни вот сюда, — кукольник взял лежащий на столе предмет, и Луис, который все время гадал, где у кукольника руки, увидел, что вместо рук он использует губы.
“И очень хорошо использует”, — подумал он, когда кукольник подал ему предмет, который оказался голограммой. Большие, словно резиновые, губы кукольника на несколько дюймов выступали за зубы. Они были сухими, как человеческие пальцы, и окружены маленькими выростами. За сточенными плоскими зубами травоядного Луис заметил подвижный язык.
