— Самый худший враг большевизма — это они сами, их невыполнимые априори обещания, их крайне неэффективные способы управления с запредельной концентрацией, особенно в экономике.
— Даже так? Но ведь в этом их сила, мой генерал! Централизация власти и диктатура позволила им создать огромную армию. И подавить выступления всех недовольных…
— Сейчас сила, ваше высокопревосходительство. Только сейчас. Завтра, то есть через год-другой, в этом будет их слабость, такая, что и «ахиллесова пята» символом надежной защиты покажется.
— Очень интересно вы говорите, — протянул Вологодский и бросил лукавый взгляд на своего собеседника. Тот промолчал, и премьер спросил:
— И как вы, Константин Иванович, собираетесь этой слабостью противника воспользоваться?
— Выиграть время — это первое. Это позволит создать приемлемые условия жизни для «наших», а население красной части убедится, что большевики ничего для них не делают, а только обещают. Возникнет сомнение в честности власти, и недовольство выплеснется…
— Вы настолько уверены?
— Да, Петр Васильевич. У них сейчас царит экономическая разруха — вы ее видите собственными глазами. Заводы стоят, выпуск продукции минимален и не удовлетворяет самые насущные нужды. Продовольственная разверстка привела к тому, что посевные площади уже сократились более чем в два раза, а поголовье скота уменьшилось на треть. Это данные нашей разведки, а я им полностью верю.
Последние слова Арчегов произнес как можно более убедительно — не говорить же Петру Васильевичу, что эти знания имеют привнесенный характер из будущего. И развел руками.
— Еще год, и это максимум отсрочки, как здесь наступит самый настоящий голод, который не тетка. И вся большевистская демагогия из крестьянских голов разом выветрится, ибо на пустой желудок словами сыт не будешь. И тогда кремлевским властителям придется либо политику «военного коммунизма» отменять, либо…
— Это невозможно, Константин Иванович, — резко прервал Вологодский, — они никогда не пойдут на это. Это же полное банкротство той политики, которую они объявили единственно верной.
«Еще как пошли, когда крестьянские восстания заполыхали», — подумал Арчегов, но сказал совсем иное:
— Либо отобрать хлеб на юге и у сибиряков.
— Вот это будет скорее! Значит, война неизбежна?
— Да, и кончится для нас она очень скверно. У большевиков трехмиллионная армия против нашего объединенного с «южанами» полумиллиона. У Москвы все запасы боеприпасов и снаряжения, что остались на складах от царской армии. Этого им хватит, чтобы нас победить. Я имею в виду не только Сибирь, но и анклавы «белой» власти на юге и в Заполярье. Хотя потери будут просто огромны…
