— Что или, Константин Иванович?
Премьер-министр даже заерзал от сдерживаемого нетерпения, не в силах дождаться, когда Арчегов закурит первую за долгую беседу папиросу. А тот нарочно не торопился, пыхал с удовольствием, щуря глаза, как довольный кот в масленицу.
— Или договориться с нами и обрушить все силы на поляков!
— Даже так?! В такое я не поверю! Ленин никогда, ни при каком случае, не пойдет на это! Он же не может не понимать, что такой шаткий мир, тут надо видеть очевидное, мы можем легко нарушить и ударить по большевикам в любой удобный для нас момент!
Голос Вологодского сочился едкостью, его щеки покрылись румянцем, ноздри возбужденно трепетали. Он схватил генерала за рукав.
— Даже сейчас, пока еще идет перемирие, мы ведь явственно готовимся к войне. И они это прекрасно видят и осознают, тем паче сосредоточение наших войск на Оби и развертывание новых трех дивизий вы не смогли уберечь от них в тайне.
— Я и не собирался этого делать. Подготовка к наступлению ведется демонстративно, нарочито на глазах красной агентуры. Мы им даже такую информацию подбросили, как вербовка китайцев в маньчжурские батальоны или поставка танков и аэропланов от Северо-Американских Штатов. Да и про наших узкоглазых союзников японцев тоже…
— Вы сами? Зачем?!
Вологодский от изумления выпустил ткань из пальцев и даже привстал с кожаного дивана, потирая пухлые ладошки.
— Не понимаю, зачем это нужно!
— Я не желаю проливать лишнюю кровь! А так получается обычный шантаж — не отдадите добром наше, кровное, вернем силой! Большевики это поняли, иначе бы давно перебросили из-за Урала резервы. Потому на переговоры согласились, не рассчитывая, что удержат завоеванный кусок Сибири в своих руках. И вас пожелали принять!
«Я бы мог сказать вам больше, Петр Васильевич. История уже изменилась настолько, что раньше и представить было невозможно. И сейчас практически невозможно предугадать, какие выкрутасы нашу Россию ждут. Но одно для меня уже ясно — большевики всерьез, вслед за „союзниками“, приняли идею независимой Сибири. Как Латвию, Финляндию и прочие Грузии. А потому на перемирие с нами пошли и договориться пожелают. Понять их можно — у власти удержаться, время выиграть, враждебный лагерь расколоть, силенок поднакопить. А потом и ударить крепко.
В той истории они за годик, как раз в это самое время, с закавказскими „самостийниками“ покончили да хивинского хана с бухарским эмиром в Туркестане прихлопнули, как мух. А уж с Прибалтикой, Финляндией, Румынией и Польшей Сталин потом разобрался, когда с Гитлером полюбовно столковался. А ведь это же идея! Если на них самих метод товарища Кобы использовать — что-то выйдет?!»
