— Король ждет, — напомнил Стржембош, — но на лестнице египетская тьма; вовсе не желательно, чтобы он разбил себе затылок, а выйти к такому гостю со свечей никому не зазорно.
Ах, если б не было Стржембоша! Бертони выразила бы такую шумную радость, что весь рынок Старого Города тотчас бы узнал о ней.
Она уже не смотрела на него. Бросилась в комнату, где музыка Утихла. Схватила со стола подсвечник и обратилась к дочери.
— Пан воевода мазовецкий сделал мне честь, удостоил зайти на минутку. Бианка! Смотри, не болтай, никто не должен знать о его посещении. Понимаешь, воевода…
Но хитрой девушке присутствие Стржембоша сказало уже много, а торжественный прием еще больше.
— Слушай, — шепнула она свей подруге, — я готова поклясться, что это не воевода, а… я уж знаю, кто.
Девушки посмотрелись в зеркало, поправили волосы, обдернули платья и стали в уголку, не забывая о том, чтоб поза была им к, лицу.
Тем временем, бормоча то проклятия, то радостные междометия, Бертони спустилась вниз, а Стржембош поспешил помочь королю выйти из кареты.
В тот короткий промежуток времени, когда Дызма объяснялся наверху, Ян Казимир уже не на шутку сожалел о своем легкомысленном поступке, не соответствовавшем ни его летам, ни званию. Но ему вспомнилась французская поговорка об откупоренном вине, которое приходится выпить.
Призрак старухи Бертони стоял на пороге, ожидая короля; приходилось подняться наверх.
— Не могу пробыть больше пяти минут, — шепнул король, — но, но… меня томит жажда, хочу выпить вина с водой… поэтому…
Он путался, уже направляясь к лестнице, которой не мог разглядеть; Стржембош взял его под руку. Итальянка пошла вперед, освещая дорогу.
Она повернулась к королю.
— Бианке я сказала, что приехал воевода мазовецкий.
Стржембош фыркнул, так как между королем и воеводой не было ни малейшего сходства, а, главное, Бианка часто видела воеводу, следовательно, не могла вдаться в обман.
В довольно тревожном настроении, но уже заинтригованный, потому что девушки неудержимо привлекали его, Казимир вошел в гостиную итальянки.
Оставшиеся две свечи довольно слабо освещали девушек, стоявших в уголку и хихикавших.
Король направился прямо к ним.
Красота Бианки, свежесть и молодость ее подруги произвели на него такое же впечатление, какое иногда аромат весенних цветов производит на того, кто долго не дышал чистым воздухом. Он стоял, забыв обо всем, усмехаясь, развеселившись.
Стржембош с порога стрелял глазами в свою панну.
