Однако это, скажут коммунисты, первая фаза, «плохой коммунизм».
Но вторая фаза не наступает никогда. А «буржуазное» останется буржуазным навсегда.
Ограниченность природных ресурсов Земли порождает необходимость их обмена, а «раз остается обмен, о социализме смешно и говорить» (Ленин). Деньги отменить не получается.
Что же касается сознания, то здесь буржуазный индивидуализм неискореним. Сделать из человека, а тем более из «человека-товара», целиком стадное существо невозможно.
Все, что реально удается, — это уничтожение частной собственности, обобществление. Но социализация не может быть большим благом, нежели свобода.
Вопрос о коммунизме — это вопрос о единичном и общем. Критика коммунизма не должна носить узкопрактического характера. Коммунисты будут полностью отвергать обвинения, что их идея ведет к «исчезновению личности человека перед целым» (В. И. Вернадский). На знаменах коммунизма всегда было начертано, что он рожден на свет ради человека.
Сегодня тоталитарный бюрократический коммунизм уходит, ибо его ценности оказались фальшивыми монетами, дешевой бижутерией. Он не смог, да и не мог приспособиться к реалиям современности, поскольку сам назвался целью и совершенством. Идеологической машине тоталитарного коммунизма так и не удалось поставить под сомнение тезисы о враждебности коммунизма личности, свободе, культуре.
Но он может еще вернуться. Ибо мечта о царстве Божием на Земле никогда не покинет человека.
Он может вернуться, как сорная трава на плодородном поле человеческой культуры. И кто знает, сколько раз еще повторится этот цикл?
Коммунизм во все времена будет претендовать на лавры конечной цели. Отмирание государства — его запатентованное интеллектуальное достижение, которое он сгубил проповедью, а затем и чудовищной практикой насилия и экспроприации.
Коммунизм не нужно строить. Нужно просто жить по уму и совести и терпеливо двигаться по столбовой дороге культуры.
Как приговор коммуне звучат слова великого германца:
«…„общее благо“ — откуда ему вообще взяться! Само слово противоречит себе: общим бывает лишь малоценное. В конце концов все будет так, как есть, как было всегда: великое для великих, пропасти для глубоких, нежное и потрясающее — для чутких и — в основном и малом — все редкостное для редких» (Ф. Ницше. По ту сторону добра и зла).
Так «Прелюдия к философии будущего» становится послесловием к философии концлагеря.
Бюрократия сумела построить «коммунизм» только для себя.
