Главное — не потеряться, главное — не забыть место стоянки автобуса, главное — не продешевить, главное — не потерять Савину!
Я уже ничего не понимала, куда иду и зачем. Савина брела, как сомнамбула, но Нинка бежала, как будто только что приняла бодрящий душ, и кричала, оборачиваясь на нас:
— Ну, что же вы? Подохли, что ли?
Каждый раз Нинка торговалась ожесточённо. Она обижалась, смеялась, кокетничала, выражала восторг и равнодушие почти одновременно. И всё напрасно, видно, не судьба была ей прикупить к новому пальто новую сумочку.
Длинные ряды всевозможных лавок, рядов так много, что несложно заблудиться. Продают всё! Товаров столько, что невозможно сосредоточиться: платья, сумки, аппаратура, обувь и т.д., и т.д. Уже вечер, и все лавки подсвечены разноцветными фонариками, как гирляндами, все красиво, броско, по-южному. Одна лавочка врезалась в память, потому что в ней я выменяла на два куска мыла бронзового божка у равнодушной ко всему китаянки.
Вдруг оборачиваюсь, и не вижу Савину (черт бы её побрал!) , наверняка на что-то засмотрелась, и теперь в этой толпе как я её найду! Увидела нашу переводчицу и попросила ее поискать тоже.
Вконец обессиленные, держась друг за друга потными руками, мы дошли до автобуса. Он был окружён плотной толпой детей, калек и нищенок.
Вперед! Прорвались!!!
Только у автобуса увидела Савину, та сумела на базаре прицепиться к двум нашим теткам, и теперь стала что-то бормотать о старике с длинной бородой, который сбил её с толка — ага, старик Хоттабыч, я не стала отвечать.
Как же страшно жестоко было услышать, что едем не в так нужный нам отель "Канишка", а на показ йоги и на концерт.
Первый раз в жизни мы увидели концертный зал, который совершенно не подходил для этой цели, но, как нам объяснили, это далеко не самый плохой. Духота неимоверная. Вышел йог, голый по пояс, мужик на вид лет 30-и, а на самом деле — пятьдесят. Гнулся он здорово и, по началу мы пытались запоминать упражнения (так, на будущее), но здоровья не хватило..., притомились. И даже, когда он остановил сердце, а потом опять запустил, никто из нас сильно не удивился.
А когда начался концерт, песни и пляски, я стала дремать. Дёргалась во сне. Кое-что видела, кое-что нам объяснили, но впечатлений осталось мало — очень уж устали мы за этот безумный день.
Ужин прошёл молча, как во сне. Только успели помыться, как в номер ворвалась Нинка. У неё горе — забыла пояс у "Шегуна".
