— Под разговор или под телевизор? — уточнила Елена, почувствовав, что Данилову есть что рассказать.
— Под разговор.
Разговор вышел долгим: Елена буквально засыпала Данилова вопросами, уточняя детали, порой, на взгляд Данилова, совершенно несущественные. Когда рассказы-расспросы закончились, она некоторое время сидела молча, осмысливая услышанное и почему-то улыбаясь при этом.
— Что тут смешного? — не выдержал Данилов.
— Ничего, — снова улыбнулась Елена. — Любой женщине приятно, когда ее муж пользуется такой популярностью, что для его соблазнения можно приехать на работу с вечера.
В ее голосе Данилову послышался намек на некоторые обстоятельства годовой давности, но Данилов поспешил убедить себя в том, что это ему только послышалось.
— А у вас там нескучно, — продолжила Елена. — Маленькое отделение, а столько страстей!
— Страсти зависят не от количества сотрудников, а от их качества, — пошутил Данилов.
— Ты рассказал мне просто для информации, или же тебя интересует мое мнение?
Елена спросила уже серьезно, без улыбки, и Данилов ответил ей тоже серьезно:
— Конечно, интересует, могла бы и не уточнять.
— Тогда сначала ответь на вопрос — тебе там нравится работать?
— Да, — честно ответил Данилов. — Мне нравится и место, и моя работа. И мое начальство, как ни странно, мне тоже нравится. И верховное, и непосредственное.
— Ну, насчет Максимушкина я понимаю, с ним можно работать, — согласилась Елена. — А чем тебе успело понравиться верховное начальство?
— Тем, что оно меня не достает и вообще понапрасну не цепляется к сотрудникам.
— То есть ты не имеешь ничего против того, чтобы наладить отношения с врачами вашего отделения?
— Может быть, и не против…
Раздался звонок в дверь, и Данилов пошел открывать. Как и ожидалось — это явился Никита.
— Я сыт! — с порога доложил он. — И уроки все сделаны!
— Молодец! — похвалил Данилов, немного сомневавшийся насчет уроков, но не склонный лишний раз обижать подростка недоверием.
Никита скинул с ног кроссовки (любовь к удобной спортивной обуви он перенял у Данилова), заглянул в спальню, чтобы поздороваться с матерью, и скрылся в своей комнате.
— Я не против. — Данилов уселся в кресло и посмотрел на пустую чашку, которая стояла на полу, прикидывая, не сварить ли еще кофе.
— Я пас, — ответила Елена. — А то до утра не засну.
— Тогда и я не буду, — решил Данилов. — Так, на чем мы остановились?
— На том, что ты не против наладить отношения…
— Да, но что-то сдерживает мой благородный порыв, — признался Данилов. — Когда ни в чем не чувствуешь себя виноватым, как-то трудно идти на уступки. Ломает немного. Но с другой стороны, мало ли чего не бывает в жизни. Тем более что есть надежда на лучшее.
