- Когда звонил?
- Вчера. В гостиницу.
- Ты говорил кому-нибудь, в каком номере гостиницы остановился?
- Нет, конечно. У меня и знакомых-то здесь нет...
- А голос? Голос хоть немного знакомый?
- Голос очень знакомый. Я пытался вспомнить, ничего не получается. Мистика какая-то.
- Он назвал себя?
- Да, сегодня утром.
- Так он и сегодня звонил тебе. Кто же он?
- Назвался Александром Григорьевым.
- Однофамилец? Странно, странно. Может, родственник? Хотя все равно это ничего не объясняет.
- Таких родственников у меня нет... Собственно, звонил не он, а я сам.
- Час от часу не легче. Кому и зачем ты звонил? Накануне зашиты!
- Я звонил по собственному номеру.
Бакланский сразу обиделся:
- И у тебя шуточки в стиле Соснихина. Помощнички!
Соснихина он терпеть не мог за его неиссякаемый юмор.
- Я на самом деле звонил по собственному номеру Не верите? Приезжайте ко мне в гостиницу!
- Глупости, ерунда. Собственный номер всегда занят. Когда ты поднимаешь трубку, номер уже занят Господи, ну что за глупости приходят людям в голову! Тут о другом должна голова болеть. Тема, наше СКБ, люди...
- Вот она у меня и начала болеть. Причем не здесь, а еще в Усть-Манске.
- Смотри, Григорьев. Всякие выходки здесь неуместны.
Настроение Виктора Ивановича мгновенно стало тоскливым-тоскливым. Но он взял себя в руки. Он умел это делать.
5
- Итак, товарищи, - сказал Анатолий Юльевич Согбенный, председатель комиссии, - позвольте, я зачту вам приказ министерства от девятнадцатого сентября. - Он назвал номер приказа, наименование темы, фамилии членов комиссии и фамилии людей, которым было разрешено присутствовать на защите.
Это была обычная формальная процедура перед началом защиты.
Несколько экземпляров отчета лежало на столе. Члены комиссии должны были ознакомиться с ними. Хотя, как Григорьев знал, читали в основном техническое задание, выводы и рекомендации. И только кто-нибудь, обычно самый молодой из членов комиссии, который присутствовал на подобной защите впервые, удосуживался прочесть весь отчет. Но это, однако, не говорило о том, что комиссию можно обвести вокруг пальца. Это были опытные люди. Они обычно на лету схватывали основное и очень тонко чувствовали всякие подвохи и слабо проработанные места.
Одним словом, если Бакланский и не подавал виду, что волнуется, то это делало ему честь. Вернее, честь его выдержке. Тема, которую приехала защищать группа Бакланского, была, конечно, не совсем доработана. Это чувствовали все исполнители. Но им приходилось защищать и не такие темы. И они всегда выкручивались.
