— Я очень хочу кофе, — с энтузиазмом откликнулась Хильда. — Куда мы зайдем?
— Я знаю одно местечко.
Я повела ее в «Л-Биты», кофейню возле клуба «Каверн», в которую Роб Финнеган водил меня в прошлую субботу. Сегодня опять была суббота. Накануне Хильда в учительской сказала, что ей очень хочется посмотреть «Французского связного». В ее голосе было столько тоски, что я сжалилась над ней.
— Я бы тоже не прочь его посмотреть, — сказала я.
— Давай завтра сходим, — тут же предложила она.
— Давай. — Я заранее знала, что еще пожалею о своем поспешном решении, и все же была рада, что у меня на субботу назначена встреча, пусть даже и с женщиной. Мне было жаль и себя, а не только Хильду. В субботнем вечере было что-то такое, от чего я чувствовала, что обязана куда-нибудь пойти. В противном случае я буду считать себя никому не нужной неудачницей. Конечно, я в любом случае была неудачницей, но стремилась скрыть этот факт, договорившись о совместном походе в кино с женщиной, которую я терпеть не могла.
— Здесь хорошо, — заметила Хильда, когда мы оказались в «Л-Битах» с их неровными кирпичными стенами и таким же затхлым воздухом, как в «Каверне». — Можно представить, что мы где-то за границей, например, в Париже. Ты когда-нибудь была за границей, Маргарита?
— Нет. А ты?
— Мы с мамой ездили в Испанию. Там было страшно жарко, и мама вдобавок чем-то отравилась. Почти весь отпуск она провела на унитазе. Это был какой-то кошмар. — К моему удивлению, Хильда хихикнула, обнажив огромные влажные зубы. — Лучше над всем смеяться, верно? Иначе ты только и будешь делать, что плакать. — Хильда промокнула глаза платочком, как будто собиралась заплакать прямо сейчас. — Сколько тебе было лет, когда умерла твоя мама, Маргарита?
— Пять. Я ее почти не помню, — поспешно добавила я, надеясь, что это предотвратит дальнейшие расспросы.
Очень скоро, подумала я, начну говорить людям правду. Я не стыдилась своей матери. Я не собиралась трубить на весь свет о том, что она убийца, но лгать тоже не хотела. Я вспомнила, как Хильда говорила, что мою мать следовало повесить.
Вне школьных стен Хильда Доули была совсем не такой громогласной и назойливой.
— Может быть, когда-нибудь мы съездим вместе за границу, — застенчиво предложила она.
— Возможно, — неопределенно улыбнулась я. Эта мысль привела меня в ужас. Но чего я испугалась? Того, что если меня увидят с такой жалкой личностью, как Хильда, все сразу поймут, что я неудачница, что я не в состоянии найти друзей среди сверстников, не говоря уже о мужчине? Но мне совсем не нужен мужчина, напомнила я себе. По крайней мере, я так думала.
