. О том, через что им пришлось пройти во время этого трудного и долгого пути, когда без еды и воды они 8 дней упорно пробирались к своим, воспоминаний, увы, не осталось. В документах об этом сказано кратко: вышли к своим 30 июля. Видно, эта часть злополучного «рейда по тылам противника» штабных интересовала мало.
Была ли оправдана гибель 89 тб нанесенными врагу потерями? Увы, документы говорят нам, что нет. Какой урон был нанесён ими врагу танкисты батальона, да и бригады в целом, не знали. Но характерно, что в пору, когда потери противника сплошь и рядом подсчитывались «со слов экипажей» и зачастую достигали гигантских размеров, оставшиеся в живых танкисты 148 тбр не стали ничего выдумывать и своими «победами» не хвалились.
Только комиссар 260 тб (возможно потому, что положение обязывало, да и надо же было хоть чем-то оправдать гибель батальона) сообщил, что на пути к Медвежьему «бригада уничтожила большое количество живой силы, артиллерии и обозов и в районе Каверья более 10 самолётов на аэродроме»[154]. Однако из всех других танкистов, дававших показания о рейде, никто кроме него не упомянул ни о большом количестве уничтоженной артиллерии, ни об обозах, ни о 10 немецких самолётах, хотя соблазн «набить» побольше проклятого врага в итоговых отчётах у них, наверное, был.
Командир 89 тб старший лейтенант Запорожец, который в отличие от Головина не был обременён задачами политработы, высказался в своём отчёте гораздо осторожнее. Он сообщил лишь о том, что в районе западнее Скляева 4-го есть аэродром противника, но ни о каких уничтоженных там самолётах не написал ни слова.
Вряд ли стоит сомневаться, что если бы самолёты противника были уничтожены в действительности, то об этом ярком победном эпизоде рейда сообщили бы все его вернувшиеся участники. Обычное ли дело — ворваться на аэродром и уничтожить там сразу 10 вражеских самолётов?! Не один же Головин их уничтожал… Но повторюсь: только он единственный заявил об этой победе. Не подтверждают слов Головина и трофейные документы.
Из всех погибших и пропавших без вести в том рейде танкистов 148 тбр только одному капитану Пендаку был спустя десятилетия поставлен памятник.
Правда, это было результатом стараний родственников погибшего, а не официальных властей. По воспоминаниям главы администрации села Большая Верейка Русских А. М., в 60-е годы прошлого века к ним приезжал брат капитана Пендака, занимавший в то время большую должность в армии. Он договорился с правлением села об установке памятника своему брату и сказал, что сам памятник и его транспортировку берёт на себя. Со свойственной тому времени армейской щедростью важный военный пообещал подарить школе грузовую автомашину, на которой сельчане привезут памятник, и мотоцикл в придачу. Через какое-то время в Большой Верейке действительно получили письмо о готовности памятника с предложением выезжать за ним. Представители села поехали поездом на далёкую западную окраину СССР и вскоре вернулись назад на грузовике с памятником и мотоциклом. Затем памятник торжественно установили в центре села, а грузовик и мотоцикл ещё долго работали в школьном хозяйстве. К сожалению, ни фамилии, ни адреса, ни дальнейшей судьбы этого важного военного сельчане сейчас не знают. Но за памятником ухаживают и следят.
