Нельзя сказать, что это было первое обращение к теме в прессе (речь здесь не идёт о мемуарной литературе и воспоминаниях). Статьи о судьбе генерала Лизюкова публиковались и раньше. Но в них не было очень важной в деле поиска составляющей — материалов расследования штаба Брянского фронта. Поэтому авторы прежних публикаций по большей части занимались пересказами мемуаров и воспоминаний, достоверность которых, мягко говоря, вызывала большие сомнения. О явном несоответствии этих «источников» известным фактам и документам я и написал в своей статье. Было там и о сомнительных пересказах потерянного письма механика-водителя из 1-й гвардейской танковой бригады П. Нечаева, который якобы стал свидетелем захоронения генерала Лизюкова в Лебяжьем.
Впервые упоминания о письме П. Нечаева появились именно в воронежской прессе. Так, ещё в 2004 году журналист П. Попов рассказал о нём в своей статье «Тайна двух могил»[231]. Причём из его публикации совершенно определённо следует, что о рассказе «единственного уцелевшего свидетеля трагических событий» ему сообщили именно воронежские поисковики.
Годами многочисленные пересказы когда-то написанного Нечаевым письма являлись основой версии руководства поисковиков о том, что генерал Лизюков был якобы похоронен у церкви в Лебяжье. Так считала и прежний руководитель историко-патриотического объединения «Дон» (к сожалению, ныне покойная) К. Т. Зоркина, на смену которой к руководству пришёл работавший с ней ранее М. Сегодин. Мне трудно представить, что он — давний поисковик, сподвижник К. Т. Зоркиной, а теперь и руководитель всего поискового объединения — мог не знать об авторстве этого известного в поисковой среде письма. Обратим внимание на эту важную деталь: никаких других, так сказать, не нечаевских версий ни он, ни кто-либо другой из руководителей поискового объединения в ту пору не выдвигали.
В 2005 году в статье в «Воронежском курьере» на основании архивных документов и других известных данных я показал, что версия Нечаева не выдерживает критики и является несостоятельной[232]. Характерно, что тогда со стороны руководителей поисковиков по этому вопросу публично не было высказано ни слова несогласия. Более того, после той публикации они вообще отказалось от «письма Нечаева» как исторического обоснования поисков и на каком-то этапе своей деятельности стали заявлять о новом «письменном источнике» — якобы утерянном письме личного водителя Лизюкова, который-де и был тем самым свидетелем захоронения генерала у церкви. Кто решил задним числом сменить «авторство» утерянного письма перед экспедицией 2008 года (с привлечением к освещению раскопок телевидения и других средств массовой информации), можно только догадываться, но думаю, что это было сделано
