Наше сердце должно научиться любить природу и людей. Тот, кто не любит природу или людей, не способен полюбить и Бога. Все сущее на земле воплощает Бога символически, а люди являются субстанциальными воплощениями, созданными по образу и подобию Бога. Лишь тот, кто любит природу, способен любить и Бога.
Я не только разгуливал по горам и лугам и играл там, но и усердно работал на ферме, помогая старшему брату. У любого фермера на каждый сезон назначены определенные виды работ, которые необходимо выполнить. Мы вспахивали рисовые поля и огороды, высаживали ростки риса и пололи сорняки. Труднее всего было пропалывать поля, засеянные просом. После посева семян все борозды нужно было прополоть как минимум трижды, и от такой работы у нас просто отваливалась спина. Закончив прополку, мы еще долго не могли разогнуться.
Сладкий картофель уродится невкусным, если его высадить в глину. Самый вкусный картофель вырастает в земле, которая на треть состоит из глины и на две трети из песка. Для зерновых лучшим удобрением являются экскременты человека, поэтому я брал затвердевшие куски кала и прямо руками мельчил их на части. Помогая на ферме, я узнал, как лучше всего выращивать бобы и какая почва более всего подходит для сои и для красной фасоли. Так что я — всем фермерам фермер!
Провинция Пхёнан одной из первых в Корее приняла христианскую культуру, и в результате уже в 30–40-е годы сельскохозяйственные угодья распахивались по прямой линии. Для пересадки саженцев риса надо взять длинную меру, разбитую на двенадцать равных делений, и отмерить ею рядки по всей ширине рисового поля. Затем два человека, продвигаясь вдоль меры, должны высадить по шесть рядков каждый.
Позднее, переехав на юг Кореи, я увидел, что для посадки риса там натягивают леску поперек всего поля, где топчется в грязи добрая дюжина людей. Мне кажется, это самый неэффективный способ высаживать рис. Я же обычно расставлял ноги на две ширины плеч и таким образом сажал рис гораздо быстрее. За время сезона посадки я зарабатывал достаточно денег, чтобы оплатить свою учебу.
Ученик, рьяно взявшийся за учебу
Когда мне исполнилось десять, отец записал меня в традиционную деревенскую школу, где старенький учитель обучал нас китайской грамоте. Все, что от нас требовалось — это выучивать наизусть по одной брошюре в день. Я сосредотачивался и выучивал брошюру за полчаса. Если меня вызывали к доске и я, стоя перед учителем, зачитывал заданный на день урок, после этого я мог быть свободен. Стоило учителю задремать поутру, как я тут же сбегал из школы и отправлялся в горы или на луга. Чем больше времени я проводил в горах, тем лучше узнавал, где можно отыскать съедобные растения. В конце концов, я так наедался всякой зелени, что мог уже и не обедать, поэтому я перестал обедать дома.
