Полигамному охотнику, мужчине хочется овладеть всеми машинами. В «тест-драйве» мне слышится не только «драйв», но и «тестостерон».
Хочется попробовать со всеми, даже с теми, которые под себя никогда бы не купил. Свежая машина подобна «неиспорченной невесте» из чопорного прошлого, объявление о продаже — заявлению о разводе. Решил уже продать, а всё равно больно и жалко. И предателем себя чувствуешь, и боишься, что машина всё узнает (а она узнает), и ругаешь себя. Но всё это — до того момента, пока не сядешь в новую машину. А проданной дадут новые номера, как женщине дают новую фамилию, и другого наездника. Потом ты заметишь её в городе и испытаешь странное чувство, представив, как теперь её руль держат другие руки, а на педали жмёт другая нога.
Если бы у меня была возможность, я бы завёл их себе целый гарем и ежедневно предавался бы законному разврату. Там были бы все наши культовые марки. От «Целики» и «Ская» до «Крауна» и «Цедрика». От «Паджеро» и «Датсуна» до «Крузака-восьмидесятки» и квадратного «Сафаря». Будь потолще моя коммерческая жилка, я бы менял их раз в два месяца, как делают многие. Даже не ставят на учёт, сразу жирно рисуя на заднем стекле номер телефона. Я не умею продавать. У меня получается только покупать, и то переплачивая, потому что я не могу погасить огонёк, возникающий в глазах при виде приглянувшейся машины.
Интересно, живы ли они ещё? Те, кого я продавал, каждый раз надеясь, что — в хорошие руки.
6
Они приходят из-за моря, зная, что здесь умрут. Вопрос лишь в том, кто умрёт сразу, а кому повезёт ездить ещё десяток лет или больше. Это чистилище. Оно удлиняет их жизнь, но и утяжеляет её.
Я еду на работу. Светлеет. Слева по «спецполосе» проносится «Лэнд Крузер» первого вице-губернатора, я знаю их всех по номерам. «И о ситуации на дорогах города, — информирует радио. — Пробка со Спортивной на Луговую (могли бы уже и не говорить, с этой фразы они начинают каждый выпуск; там пробка не рассасывается никогда, и все об этом знают), медленно движется транспорт с Луговой на Баляева и со Второй речки в центр (это я и сам вижу). Замедленное движение с Некрасовского путепровода на Первую речку. На Партизанском проспекте произошло… произошла авария, что создало трудности для движения на этом участке».
Значит, придётся торчать в потоке сколько-то лишних минут. Если не сильно спешу, это не страшно. Мне комфортно в пробке. Тепло, спокойно, музыка играет. Обдумываю, что нужно будет в первую очередь сделать на работе. Даже пробка может быть красивой: цепочка рубиново-красных огоньков справа и бело-жёлтых слева. Красные похожи на угольки в недавно прогоревшем костре. Когда водитель притормаживает, огоньки разгораются, как будто их раздувают. Ежедневная бурлацкая цветомузыка вынужденной дискотеки городских трудящихся.
