– Нам нужно поговорить, Конел. Ты должен кое-что обо мне знать.
Последний раз она надеялась рассказать ему все, прежде чем окончательно потеряет самообладание.
Но он уже не слышал ее. Страсть захватила Кона, она, как плененный зверь, рвалась на волю.
– Время для слов прошло, любовь моя.
Прижав ее к стене, он целовал ее до тех пор, пока они оба едва не задохнулись.
Лорел вся горела, кровь ее обратилась в огненную лаву. Она извивалась, пытаясь избавиться от обременительной одежды, только усиливавшей жар.
Как будто прочитав ее мысли, Кон отпустил ее на мгновение и рванул ее платье, разорвав его пополам и бросив на пол.
– Лорел, моя прекрасная, дивная Лорел! Я прикажу женщинам в селении сшить тебе дюжину платьев взамен этого. Но ты должна мне принадлежать сейчас же, немедленно.
Со стоном она обхватила руками его голову, ожидая его поцелуя, не думая больше ни о чем. Сейчас был только он, только это мгновение. Никогда никто еще не пробуждал в ней такой отклик страсти одним своим прикосновением. Все ее доводы мелькали у нее в голове: она – обманщица, самозванка, она не имеет права на близость с ним. А как насчет его права? Права принять решение, как поступить с женщиной в его объятиях, когда он узнает всю правду. Не возненавидит ли он ее утром, если сейчас она упустит возможность рассказать ему, какова она на самом деле – эта правда?
Такая мысль на миг остановила ее. Но поцелуй его стал глубже – и даже эта мысль вылетела у нее из головы. Ничто не имело значения, кроме этого человека, этого поцелуя, этого желания, сводившего ее с ума.
Губы его теперь жадно ласкали ее грудь. Он обхватил губами ее напряженный твердый сосок.
Колени у нее подогнулись, Лорел бы упала, если бы он ее не поддерживал. Его руки скользнули по ее телу с опытностью любовника, знавшего каждую клеточку ее тела.
– Ты так прекрасна, Лорел, моя жена, моя жизнь. Ты моя, вся моя, я обожаю тебя. В свете пламени ты выглядишь как богиня, моя богиня любви.
Лорел желала касаться его так, как и он ее. Она потянула вниз его плед. Он упал на пол рядом с ее платьем.
– Конел.
Она попыталась заговорить, но голоса не было – горло у нее пересохло при взгляде на Кона. Его сильное, мускулистое тело было совершенно. Но взгляд ее остановился на его глазах, темных и смотревших ей в душу, обнажая ее так, как он обнажил ее тело. Мрак и опасность, таившиеся в этих глазах, возбуждали ее, так же как и его прикосновения.
Дрожа, она потянулась к нему, и он приник к ее губам с неистовой страстностью, поразившей их обоих.
