— Я училище бросил. Понял, что не получится у меня…
— А я пед тоже бросил. Отдыхаю вот… А картины тогда изуродовал, теперь у Анархиста валяются на балконе. Не получилась акция.
До темноты трезвыми шатались по Абакану. Пытались заходить к знакомым, но за порог квартиры нас не пускали.
— Никому мы теперь не нужны, — ворчал Мышь. — Надоели всем…
Я предложил заглянуть к его любимой девушке. Он помотал головой.
— Нет, не надо. Зачем её мучить? Она у меня в сердце, мне теперь хватает этого.
Помню, я усмехнулся от такой фразы, но промолчал.
Забрели в «Рампу».
— Мы на пять минут, — сразу предупредил Мышь, видя, неприветливые лица хозяев театра. — Погреться только.
Посидели на скамейке в коридоре. За дверью, в гримёрке, которая раньше служила и сторожкой Дэна, шла оживлённая беседа. Юные голоса что-то рассказывали друг другу о хоббитах, орках, гоблинах…
— Ур-роды, — с неожиданной злостью выдохнул Мышь; достал сигареты, но тут же сунул обратно в карман. — А, здесь же теперь нельзя курить.
— Да, хреново стало, — поддержал я. — Помнишь, года полтора назад…
— Ты к расцвету опоздал. В девяносто втором самый был расцвет. А теперь… Да нет, просто наше время прошло. Теперь вот им, — он мотнул в сторону гримёрки, — им кайф, а нам — облом. Нам взрослеть пора, семью там, все такие дела…
Я снова усмехнулся.
Посидели, согрелись немного.
— Что, пойдём? — спросил Мышь.
— Пойдё-ом…
Он заглянул в гримёрку:
— Закройте за нами. Уходим. Спасибо.
Снова оказались на улице. Всё ещё дул ветер, кружил песчинки снега. Мы скрючились и куда-то потопали.
— Давай к Лене Монолог заглянем, — в конце концов не выдержал я. — Чаю хоть выпьем.
Весь тот длинный, тяжёлый день мы удерживались от этого, не желая мешать Лене и Олегу Шолину устраивать их гнёздышко. По слухам, Шолин перетаскивал к Лене кой-какую мебель и вещи из своей опустевшей после смерти матери четырёхкомнатки. По всем приметам они всерьёз решили жить вместе. Лишние люди, тем более такие вот гости, как мы, им наверняка были бы сейчас неприятны. Но нам тоже некуда было деваться…
От «Рампы» до Лены Монолог всего минут пять ходьбы. В Абакане в общем-то всё рядом. И знакомые ребята в основном жили в центре.
Мы шли очень медленно, будто чего-то ожидая на этом коротком пути, какой-то встречи, события.
— Мерзко как, не замечаешь? — спросил Ванька, оглядываясь из-под воротника своего пальто.
— Тоскливо, — уточнил я своё ощущение.
— Нет, именно — мерзко.
Я засмеялся и скаламбурил.
