Она уже собралась вновь позвонить, когда открылась дверь и в палату вошла медсестра. Джоан мгновенно включила улыбку из серии «сейчас вы у меня запляшете».
— Привет, ну вот, наконец-то. А то я уже начала беспокоиться. Как зовут доктора, который сюда приходил?
— Он не работает в нашей больнице.
— Понимаю. Но я спросила, как его зовут.
— Доктор Гудуэдер.
— Гудуэдер. — Джоан накорябала на чехле фамилию. — А имя?
— Доктор, — с вымученной улыбкой ответила медсестра. — Для меня у них у всех одно и то же имя — Доктор.
Джоан сощурилась, словно не зная, правильно ли она расслышала последнюю фразу. Поерзала на жесткой простыне.
— И его прислали сюда из Центра по контролю заболеваний?
— Полагаю, что да. Он распорядился сделать несколько анализов…
— Сколько еще людей выжило в катастрофе?
— А никакой катастрофы не было.
Джоан улыбнулась. Иногда приходилось притворяться, что английский — твой второй язык, иначе тебя просто не понимали.
— Я спрашиваю вот что: сколько еще людей не погибло на борту рейса семьсот пятьдесят три, прилетевшего из Берлина в Нью-Йорк?
— В этом крыле отделения, помимо вас, еще три человека. А теперь по назначению доктора Гудуэдера я возьму у вас кровь и…
Джоан на секунду отключилась. Единственная причина, по которой она еще оставалась в этой тошнотной палате, была проста: разыгрывая из себя больную, Джоан хотела собрать как можно больше информации. Однако игра приближалась к концу. Джоан Ласс была специалистом по деликтному праву, а «деликты», если кто не знает, — это гражданские правонарушения, служащие основанием для возбуждения иска. И вот картина: самолет, полный пассажиров, терпит аварию; все погибают, кроме четырех человек; и одна из этих четырех — виртуоз деликтных исков.
Бедная компания «Реджис эйрлайнс»! Для них все было бы куда проще, если бы выжил кто-нибудь другой.
Сестра принялась перечислять назначения, но Джоан оборвала ее:
— Мне нужен экземпляр моей истории болезни, полный список уже проведенных лабораторных анализов и их результаты…
— Госпожа Ласс! Вы уверены, что с вами все в порядке?
Джоан качнуло. Должно быть, сказывались остаточные явления кошмара, который приключился с ними в самом конце того ужасного полета. Она улыбнулась и энергично помотала головой. Джоан знала, что ярость, которую она испытывала, поможет ей пережить хоть тысячу, хоть две тысячи часов (тем более что они будут хорошо оплачены), но в конце концов она обязательно разберется в причинах катастрофы и посадит эту преступную авиакомпанию на скамью подсудимых.
