— Валентина.
— Да?
— С тобой все в порядке? — Катя внимательно смотрела на сестру.
— Да.
В том пространстве, которое разделяло их, было чтото хрупкое, ранимое. Чувствительное, как натянутая струна. Валентина не хотела касаться этого.
Катя решила сменить тему.
— А новый папин автомобиль замечательный, правда?
— Да.
— И Аркин молодец.
— Да, он хорошо водит.
Валентина бросила настороженный взгляд на широкое арочное окно, из которого через сетчатые занавески было видно улицу, и почувствовала какуюто внутреннюю дрожь.
— Ты ничего не слышишь? — спросила она сестру. — Мне показалось, я услышала…
Катя накрыла лежащую на столе руку Валентины своей маленькой ладошкой и слегка сжала тонкими пальцами. У Валентины изза упорных уроков фортепианной игры пальцы были намного крепче и сильнее.
— Это нормально, что тебя преследуют страхи после того, что ты пережила тогда в лесу, — произнесла она.
Валентина снова посмотрела на окно.
— А ты сегодня, похоже, вообще не испугалась ни капельки.
— Это потому что у меня жизнь такая однообразная. Я просто настолько оглупела, что перестала понимать, когда нужно бояться, а когда нет. Ты чувствительнее, чем я.
— Катя, — произнесла Валентина негромко, — ты думаешь…
Но она не успела договорить. Раздался громкий звон, в окна ресторана стали влетать кирпичи, и мелкие осколки стекол алмазным дождем посыпались на напудренные щеки. Один из больших осколков, острый и тонкий, как наконечник стрелы, впился в шею какойто женщине. В этот самый миг раздался крик.
Валентина бежала со всех ног. Она то и дело оскальзывалась, но продолжала бежать. Ноги сами несли ее. Колеса инвалидной коляски скрипели и скользили.
— Валя, не надо! — Холодные как лед пальцы сжались на ее руке. — Прошу тебя, остановись.
Катя умоляла. Усилием воли Валентине удалось заставить свои ноги остановиться, но пальцы попрежнему сжимали ручки кресла так, будто приросли к ним. Онемевшие, промерзшие, они словно вплавились в металл. Крик женщины, которой впился в шею осколок стекла, до сих пор стоял у Валентины в ушах, и, как она ни старалась, ей не удавалось избавиться от него. Девушка сделала глубокий вдох, и легкие ее как будто сжались в комок — до того морозным был воздух.
— Валя, мы замерзнем насмерть.
Постепенно разум стал возвращаться к Валентине. Катя сидела в коляске, развернувшись к ней лицом, и голой рукой тянула ее за рукав. Голубые глаза ее расширились от панического страха.
— Катя, как ты? Все хорошо?
