Движение на Морской было перекрыто, пешеходам приходилось сворачивать от линии полицейского заслона и идти обратно по протоптанным в снегу тропинкам, нервно оборачиваясь, но у машин и карет места для разворота не осталось, поэтому водители и кучера подняли страшный крик.
— Что там случилось, Аркин? — спросила Валентина. Она наклонилась вперед над его плечом, пытаясь рассмотреть, что происходит на дороге. — Изза чего задержка?
— Это забастовщики, — ответил он осторожно, чтобы не испугать девушку. — По Морской проходит демонстрация.
— Забастовщики? Это те, которые устраивают всякие неприятности на заводах и фабриках, да? Я читала о них в газетах.
На это он ничего не ответил.
— Премьер наш, Столыпин, обвиняет их в том, что они хотят российскую экономику подорвать, — добавила она. — Изза них у нас уже закрываются шахты и поезда не ходят.
Он снова промолчал.
— Мне их не видно, — пожаловалась Катя. — Полицейские все загораживают.
— Смотри, вон там их плакаты, видишь? — указала Валентина.
Аркин уловил нотки беспокойства в ее голосе.
Ничего, подождите немного, еще и не такое увидите!
Стоявшие впереди полицейские выстроились сплошной стеной и перекрыли улицу от края до края.
— Похоже, сейчас здесь чтото будет. — Валентина находилась так близко, что он чувствовал ее теплое дыхание у себя на шее. Он представил себе ее руки, бледные и нервные, представил, как поднимаются волоски у нее на затылке. — А почему эти люди бастуют, Аркин?
Разве она не знает? Как можно не знать такого?
— Они требуют справедливой оплаты труда. Сейчас полиция на них наступает.
Он рассмотрел дубинки в руках людей в форме. Или это были винтовки? Скандирование становилось все слышнее, и внезапно улица наполнилась ощущением тревоги. Люди начали бежать, оскальзываясь на льду и утоптанном снегу. Аркин почувствовал, что сердце забилось чаще.
— Аркин, — услышал он голос Валентины, — увезите нас отсюда. Выполняйте свои обязанности. Поскорее, пожалуйста.
— Не могу. Здесь негде проехать.
— Аркин. Увезите нас отсюда. Немедленно. — Это была уже не просьба, а приказ.
Желваки заходили у него на щеках, руки в кожаных перчатках сжались на руле.
— Сейчас я не могу сдвинуть машину с места, — произнес он ровным напряженным голосом, глядя прямо перед собой. — Мы застряли.
— Аркин, послушайте меня. Я видела, на что способны большевики. Мы не собираемся сидеть здесь, как пара беспомощных телят, и ждать, пока они сделают еще чтонибудь подобное.
