— Франция, — произнес Пенсон.
— Браво, месье журналист. Братья Орсони — это Франция, нет?
— Точно, — подтвердил репортер.
— Теперь ваш ход. Что касается моих документов…
— Можете на меня положиться. Меня нельзя назвать неблагодарным. У меня есть друзья в Министерстве внутренних дел. Я найду, что им сказать.
Они расстались после полуночи. Пенсону захотелось пройтись по главной площади Брюсселя, Город засыпал. Навстречу ему попалась парочка, со смехом вышедшая из кафе, но он едва ли заметил ее. Все его мысли поглотил вопрос: кто стоит за Орсони, а вернее, кто находится над ним?
Ориан не привыкла к алкоголю. Ее желудок не принимал больше бокала красного вина, да и то при условии хорошей закуски. Вот почему вечер, который она провела после беседы с Ладзано, черным пятном останется в ее воспоминаниях.
Начала она одна — с водки «У Бориса», добросовестно пропуская рюмку за рюмкой — пила залпом. Закуска была хиленькая: всего несколько тартинок с белужьей икрой. Добрела до винного бара, съела приличный сандвич с сыром и запила его бутылкой красного вина под удивленным взглядом хозяина. И тем не менее вышла она оттуда абсолютно прямая и пешком пересекла площадь Пантеон.
Придя домой, Ориан наполнила ванну горячей водой и долго сидела в ней. Рвотные позывы заглушила двумя таблетками «алка-зельцера». Расплакалась — просто так, без причины. Она была одна в этот вечер, как и всегда по вечерам. Мужчину, заставившего биться ее сердце, она с чувством выполненного долга засадила в камеру предварительного заключения. Выйдя из ванны, Ориан остановилась перед зеркалом, занимавшим часть стены, и придирчиво осмотрела себя. Она чувствовала себя еще красивой, молодой: совершенная грудь, упругая кожа, красивые ноги. Она осторожно вытерла полотенцем ноги и чуть было не потеряла равновесие. Какого черта она так напилась? Обхватив ладонями виски, Ориан попыталась унять боль в голове, затем накинула пеньюар и повалилась на диван в гостиной.
Оттуда она увидела подмигивающий огонек автоответчика. Два звонка. От первого она поморщилась: сосед-прилипала продолжал назначать даты ужина. Однажды вечером она проявила слабость и пошла знакомиться с его коллекцией экслибрисов. Коллекция была очень интересной, зато ее обладатель — смертельно скучен. Он без умолку болтал о своей бывшей жене, почитаемой им за образец, что было весьма нетактично, потому что в это время он раздевал Ориан глазами. Она поняла, что этому господину больше подходят домашние тапочки и устоявшиеся привычки, что вкусы его примитивны. Выглядел он неплохо, но был каким-то дряблым и не вызывал в Ориан никаких желаний. Она стерла его послание и прослушала второе: «Если вы меня узнали, позвоните завтра. Я буду в Париже».
