Само собой, имелись прочные связи в Москве, в Генштабе,
в ФСБ, в правительственном аппарате. Были выходы на счета в иностранных банках,
на которые исправно поступали деньги за его террористическую деятельность, за наркотики
и на продолжение его "славной" карьеры. Бандит называл имена, номера счетов,
связи, пароли, отработанные схемы. Мы копнули очень глубоко. Я, признаться, не ожидал
обнаружить такой пласт информации.
Светало. Наконец я кивнул головой, показывая, что
добавить больше нечего и пора заканчивать. Чёрные, по началу, полные ненависти глаза
полевого командира теперь были мутными от боли. Туча вытащил свой нож и полоснул
Гассанова по горлу от уха до уха. Именно так бандит расправлялся со своими жертвами,
режа их, как баранов. Тогда ему было весело и он гордился своей твёрдостью. Теперь
настал его черёд. Ничего другого его не ожидало. Время разбрасывать камни, и время
их собирать.
Боевик упал набок. Жизнь медленно уходила из него.
Минуту спустя всё было кончено. Никакой твёрдости в его трупе не было. Через некоторое
время он начнёт вонять, как любой другой. Хоронить его никто не собирался, не заслуживал
он такой милости. Пусть вороны склюют его глаза, потом лицо. Я повернулся и пошёл
к машинам.
— Фагот, минируй всё и уходим,—решил я.
— Сейчас сделаем,—отозвался он.
Делать нам здесь было больше нечего. Через двадцать
минут всё было кончено. Только столб дыма, уходящего к небу, напоминал о развернувшейся
здесь трагедии. Местные люди ещё долго будут помнить этот кошмар, произошедший с
ними. Затем, такова уж природа человека, начнёт забываться и он. Люди не любят жить
плохими воспоминаниями. И слава Богу!
Глава 4
По возвращении мы, как обычно, индивидуально проходили
собеседования, писали рапорты. Наши специалисты обследовали нас на предмет разных
психологических перекосов. В общем, были, как мухи под увеличительным стеклом в
лаборатории. Если бы не привычка, выработанная за долгие годы и не специфика работы,
которая и требовала прохождения всех этих процедур, можно бы было и вспылить. Но,
как говорится, назвался груздем . . .
Группу не расформировали, а оставили в прежнем
составе, в котором и продолжали тренировки.
Через пять дней меня к себе вызвал Князь. Я вошёл
в его кабинет. Увидев меня, Галицкий вышел из-за стола и сел на стул, предложив
мне другой стул напротив, тем самым подчёркивая неофициальность предстоящей беседы.
Ну, да, так я и купился! Неофициальная беседа! Знаю я вас прохвостов.
