К жезлу кровь не приставала, и он продолжал светиться ярким белым светом.
Джерри посмотрел на нее и неожиданно обнял ее одной рукой.
— Спасибо, Ариадна. Ты одна здесь не потеряла голову. Боже! Зря я так парня…
Ей было хорошо в его объятиях. Так ее не обнимали уже давным-давно; в этом объятии не было и намека на секс, только человеческое тепло.
— Ты никак не можешь выключить звуковые эффекты? — спросила она уже спокойнее. — Там прямо митинг какой-то.
— Можно назвать и так, — пробормотал он. — Нет, выключить не получится. Мне кажется, это у них сейчас шумовая стадия. Так называемое чириканье.
Они поняли, что им никого не обмануть, и теперь пытаются свести нас с ума.
Она вздрогнула и крепче прижалась к нему. Его рука сжала ее сильнее.
— Он связан, — доложил Грэм, стоя у них за спиной. — Я не могу вставить кляп — у него слишком разбит рот. Он захлебнется.
Джерри встал и махнул пистолетом.
— Отлично. Ступайте туда же, Гиллис. Вы следующий.
— Черт, я же слушаюсь! — возмутился Гиллис. — Я вам верю теперь, Говард.
— Живо!
Некоторое время она сидела одна, зажав уши руками. Невозможно было заглушить этот смех: хрюканье и взвизги, хихиканье и гогот со всех сторон.
«Свести нас с ума»… Это не займет у них много времени. Если Лейси и продолжала еще визжать, а Мейзи — молиться, она их больше не слышала.
Потом тени снова заплясали — это вернулся с лампой Джерри. Он поставил лампу на пианино и вернулся на диван. Они сидели рядышком, глядя на неподвижное тело Киллера — тот лежал на полу, как готовый к погребению покойник, сжимая жезл обеими руками.
— Я все запорол, — пробормотал Джерри. Она еле слышала его сквозь щебет на дворе. Теперь это и в самом деле напоминало больше щебет, чем человеческий смех, словно их дом сунули в огромный обезьянник. — Прости, Ариадна. Ты достойна того, чтобы попасть в Меру. Вот только шансов у нас не так много.
— Если ты можешь вытерпеть этот шум, то и я могу, — заявила она. — Нас теперь только двое — значит, никто и не пригласит тех, из-за двери. — Странно, но сейчас она чувствовала себя увереннее, чем прежде; может, это просто синдром «некуда отступать»?
— Верно, — отозвался он… но в голосе его слышалась какая-то неуверенность.
— Тогда скажи мне плохие новости, — попросила она.
— Да нет… ты права. Продержимся.
— Джерри, пожалуйста, скажи. Я должна знать, что нам грозит.
Он повернулся и улыбнулся ей, и ей почти показалось, что во взгляде его мелькнуло восхищение. Интересно, кто восхищался ею со времен… со времен Всемирного Потопа?
