Проблема Тамариной экипировки усложнялась тем, что ни Викины, ни Мурины наряды ей не подходили. Во всяком случае, без кардинальной переделки. Викины ей были велики в объеме, Мурины — по росту. Впрочем, последний недостаток устранялся быстро, но Тамара заартачилась, поскольку их с Мурой вкусы резко расходились. Ничего удивительного, вкусы Муры расходились не с одной Тамарой, но и со всем остальным человечеством. И не только в манере одеваться.
В конце концов после длительных примерок и совещаний из Тамариного гардероба все же был выбран костюм, мало-мальски соответствующий образу женщины, знающей толк в хороших вещах, — строгий черный костюм, но лишь после того, как с него была спорота аляповатая желтая отделка.
— Пойдет, — вынесла вердикт Мура. Тамара окинула взглядом свое отражение в зеркале:
— Ну и что хорошего в этом глубоком трауре?
— Это не глубокий траур, а респектабельность, чтоб ты знала, — отчеканила Мура.
Викуля, привыкшая за четыре года исполнять роль рефери на боксерском ринге, поняла, что настал ее момент вмешаться в намечавшийся поединок:
— Девочки, девочки, не ссорьтесь. О вкусах не спорят!
— Да? — недоверчиво переспросила Мура. — Хотела бы я посмотреть на придурка, который придумал эту поговорку.
— А по мне, так без разницы, как я буду одета, — твердила свое Тамара, — по-моему, мы слишком все усложняем.
— Чтоб ты знала, — хмыкнула Мура, — в таких делах необходимо продумать все до мельчайших деталей. А ля гер ком а ля гер!
— А ля… что? — удивилась Тамара.
— На войне как на войне, — с постной физиономией пояснила Мура: мол, с кем ей, умнице-разумнице, приходится иметь дело.
Так или иначе, в десять утра Тамара отправилась «на разведку», предварительно напомнив Вике и Муре, что они остаются с детьми. — Все будет в порядке, — пообещала Вика. Слава богу, на Викулю можно было положиться. Вот Муре Тамара не доверила бы даже гремучую змею, пожалела бы несчастное животное.
* * *
Администраторша, сидевшая в фойе Дома моды «Элита», была сама любезность. То ли на нее произвела впечатление Тамарина респектабельность, достигнутая путем безжалостного отпарывания отделки с ее костюма (господи, на какие жертвы только не пойдешь ради дружбы!), то ли ее как следует выдрессировали.
Эта пожилая особа с подсиненной сединой вела себя прямо как добрая тетушка.
— Здравствуйте, милочка. Что вам угодно? Старомодное слово «милочка» в ее устах звучало абсолютно естественно и не резало слух.
