>Глава 14. Дерба и Барбара
Курд и Лина остались у старой женщины ночевать. Барбара (так звали малышку) сидела на коленях у Курда, и он рассказывал ей истории о рудниках и о своих приключениях. Но он не упоминал ни о короле, ни о принцессе. Он рассказывал ей о своих родителях, о том, как хорошо они жили. Дерба (а именно так звали старую женщину) тоже с интересом слушала рассказы Курда. Рудокоп показался ей честным и говорил умно. Наконец маленькая Барбара уснула, и бабушка отнесла ее в кровать.
Дом, приютивший путешественников, был маленький и бедный. Дерба уступила мальчику свою кровать» Курд увидел это и попросил ее постелить на полу, но она все равно постелила ему на своей кровати.
Ночью Лина разбудила мальчика. Курд прислушался, и ему показалось, что он слышит какой-то подозрительный шум. Он встал, прихватил свою кирку и обошел дом, вслушиваясь и вглядываясь в темноту. Он действительно слышал какой-то шум то здесь, то там. Подумав, он решил, раз уж горожане боялись его днем, то ночью они тоже не рискнут напасть. Вскоре шум прекратился, и Курд отправился спать.
Причина ночного шума обнаружилась утром. Дерба попыталась выйти из дома и не смогла. Дверь не открывалась. Старая женщина позвала Курда на помощь. Оказалось, что не только дверь, но и окна дома невозможно открыть. Дерба озабоченно посмотрела в лицо Курду. Но мальчик только посмеялся.
– Они очень ошибаются, – ответил он, – если воображают, что смогут удержать горняка и Лину в любом доме в Гвунтусторме, даже если заколотят все окна и двери.
Он занес было свою кирку, но Дерба попросила его не ломать дверь. Продуктов для завтрака у них хватит, сказала женщина, а до обеда они наверняка узнают, что хотят горожане.
Действительно, так и получилось. Где-то через час появился мэр города. Его сопровождали трубачи и двадцать жандармов с обнаженными саблями. При виде стражи толпа на площади осмелела, и люди стали требовать выдачи горняка и его зверя для суда над ними. Они кричали, что он побеспокоил их мирную жизнь, обидел их и смеялся над ними, а также убил двух беззащитных животных, принадлежавших двум достойным гражданам города. Тут затрубили трубы, и глава магистрата зачитал указ, по которому Курду надлежало выйти из дома и сдаться на милость властей.
Когда он закончил, Лина, просунув голову в дверную щель, громко клацнула зубами. Толпа в ужасе замерла.
– Я сдаюсь, – закричал Курд.
