В которой появляется новое действующее лицо и объясняется, кто такие вампиры и что они едят
Я пришла в себя резко, сразу, голова была удивительно ясной, будто я и не теряла сознания. Грудь и руки я ощущала, а вот дальше… дальше я чувствовала только ноги. Пошарив рукой, наткнулась на что-то твердое и ледяное вместо живота. Осторожно, в ужасе от того, что могла увидеть, открыла глаза. Слава Всевидящему! Всего-навсего здоровенный кусок льда, от которого онемело нутро. Боль ушла, но надолго ли? Я и думать об этом не хотела.
"Болит?" — холодный равнодушный голос ворвался в мои горькие думы.
Я уставилась на девушку. Сидя в кресле у моей постели, она читала огромный фолиант, не удостаивая меня вниманием. Левой рукой она неторопливо почесывала Севера за ухом, который, положив морду на подлокотник кресла, жмурился от удовольствия. Короткие взъерошенные белокурые волосы, точеное лицо и соболиные брови вразлет. Чуть вздернутый носик, лисий разрез огромных глаз в тени роскошных длинных ресниц. Черная рубаха с широкими рукавами, украшенная золотистым кружевом, оттеняет кажущуюся фарфоровой бледную кожу. Красотка подняла глаза. Я невольно вздрогнула. Меня изучали, как коновал старую клячу, раздумывая, сейчас пришибить или сама копыта вот-вот отбросит. Мы молча сверлили глазами друг друга, я не могла понять, что же меня так смущало в этом чертовски красивом и правильном лице. Глаза. Холодные глаза разного цвета. Один, как небо в полдень, а другой цвета молодой травки. Узкие вертикальные зрачки. Глаза ночи.
— Нет, не болит, — ответила я вслух, невольно отводя взгляд. Гляделки с вампиром для людей, не обладающих силой, обычно плохо заканчивались. Приятного даже для веды мало.
Она закрыла книгу, встала и с кошачьей грацией прошла к столу. Каблуки-стилеты высоких сапог безжалостно прошили медвежьи шкуры. Высокая, тонкая и гибкая, она походила на змею. В своей жизни я лишь пару раз видела вампиров, да и то издали, и теперь во все глаза разглядывала красотку.
Колдуны и жрецы забывали о вражде, когда дело касалось Древних, и совсем не потому, что считали вампиров злом. Настоящие правители королевства видели в детях ночи угрозу своей почти безграничной власти. Королю-вампиру колдуны и жрецы будут нужны, как собаке пятая нога. Нынешней власти угрозы вампиры не представляли. Их было слишком мало, они берегли своих, не вмешиваясь в дрязги и склоки у трона. Древняя раса доживала последние века. Проклятье вампиров заключалась в том, что, вынашивая плод, вампирша теряла способность жить столетия. Пару тысяч лет назад беременность протекала без осложнений, но после Черного мора мир изменился, изменились и вампиры. Жрецы и колдуны забывали о вражде, дружно объединяясь, чтобы помешать в поисках средства, которое могло обезопасить беременность. Им совсем не улыбалось получить армию соперников у кормушки власти. Достигнув по людским меркам тридцати-сорока лет, вампиры оставались внешне такими же до самой смерти. Способность к быстрой регенерации породила легенду, что они нежить, но легенда была правдивой лишь отчасти. Ночной образ жизни, нечеловеческие глаза, пробуждающие воспоминания о седых временах, когда зубы хищника смыкались на горле человека, вооруженного копьем и дубиной, отталкивали людей и вызывали животный страх. Да и упыри сильно подмочили репутацию древних. Простые люди считали вурдалаков и вампиров одной семьей, но мозгов упыря хватало только на то, чтобы выследить жертву и разорвать на куски. Чтобы стать упырем, сначала надо умереть, да и гадостей в жизни натворить столько, что вампиру даже и не снилось. Я хмыкнула. Неупокоенным колдунам была прямая дорожка в упыриное посмертие. Живые мертвецы не знали меры, им нужно человеческое мясо, тогда как вампир питался только кровью, да и вообще умирать ему было не обязательно. На самом деле древние нуждались в человеческой крови только для поддержания умственной деятельности. Вампир, перешедший на овощную диету и мясо животных, в скором времени превращался в то же самое, что ел.
