— Это зависит от того, чего ты хочешь, и от времени, которое она на тебя потратит, — ответил второй, похоже, завсегдатай заведения. — Три медных кольца за обычные ласки, десять — за изысканные, и два серебряных кольца за целую ночь…
— Два серебряных кольца! В ее-то возрасте?
— Не она назначает цену, а дама Иануфар.
Первый солдат вздохнул.
— Не хотелось мне столько тратить!
— Не каждый день находится красивая принцесса, готовая в тебя влюбиться, Хорамес!
— Ты опять за свое, Димеха! Это дело прошлое!
Собеседник посмотрел на него насмешливо.
— Ладно, я больше не буду об этом вспоминать. Хотя, думаю, тебе не помешает знать, что в твое отсутствие по приказу фараона визирь Сети взял в семью ребенка, сироту.
— И что?
— Ребенок этот — принц Птахмос. Он заменил покойного Па-Семоссу.
Хорамес промолчал.
— Что ж, — продолжил Димеха, — теперь никто не станет напоминать тебе об этой истории с брошенным ребенком. Давай вернемся в зал и поговорим с твоей малышкой. Поверь, три медных кольца — не такая уж высокая цена за обычные ласки. Живем только один раз!
Мужчины вернулись в зал. Слова Димехи эхом звучали в голове Хорамеса. Вот как, его сын стал членом царской семьи! Он подумал, что правильно поступил, отказавшись от своих отцовских прав вопреки советам и требованиям старухи-кормилицы. Поступи он иначе, он бы повторно нарушил царские планы, а с него и одного раза достаточно: спина, иссеченная хлыстом, долго болела. Тем более что речь шла о сыне, которого он никогда в жизни не видел. Возможно, именно умение держать язык за зубами — не менее чем храбрость, проявленная в боях, — способствовало получению звания старшего командира конюшен. Все к лучшему: он свободен развратничать, как душа пожелает.
Взгляд его снова устремился на музыкантшу с глазами-миндалинами. Нет, все-таки три медных кольца — не слишком большая плата за возможность ласкать ее маленькие груди, ягодицы и гладкий животик, получая взамен ее сладкие ласки.
Вино, вожделение и царящее вокруг оживление заставили его забыть, что он только что отказался от своего ребенка. Одним больше, одним меньше — какая разница? Солдат живет, как кочевник, и его военная добыча зачастую превышает его жалованье. Одни садят сад и ждут, когда он начнет приносить плоды, другие предпочитают воровать фрукты. И если верить этим шалопаям, украденное яблоко намного вкуснее…
Человек, если только он не воплощение верховного божества на земле, является центром лишь своей собственной жизни. Так случилось и с Птахмосом: члены семьи визиря очень скоро перестали обращать внимание на изменения в его настроении. Хотя следует признать, что мальчик даже не пытался обратить на себя внимание; он был каким-то безликим, невыразительным, бесцветным, замкнутым, оставаясь, однако, довольно-таки высокомерным. Подобие дружбы, связывавшее какое-то время его и Па-Рамессу, улетучилось; они изредка обменивались лаконичными фразами на общие темы; что вкуснее — гусиные яйца или утиные и как лучше укорачивать ногти на пальцах ног — обрезать или стачивать пилочкой. Может, у Птахмоса украли его душу? Тиа отмахнулся от такого предположения. Такое было под силу только величайшему магу, ведь
