И вот действительно один из них явился, именно Звонимир Панзин, хорват, одного со мною взвода. И он также прибывает из России, и даже не пешком, а по железной дороге. Следовательно, умозаключаю я, дела Звонимира хороши, и он мне поможет.
Мы со Звонимиром сердечно приветствуем друг друга, как старые боевые товарищи.
Звонимир — прирожденный революционер. В его воинских бумагах была пометка «п.н.», что означает «политически неблагонадежен». Благодаря чему он не дослужился даже до капрала, хотя был награжден знаком отличия за храбрость. В нашем взводе он был одним из первых, получивших знак отличия. Звонимир хотел отказаться от него. Командиру он заявил прямиком в глаза: за убийство он не желает отличий — и ему жаль, что дело дошло до этого.
Батальонный же очень гордился своей частью — он был добрым и недалеким человеком; кроме того, ему не хотелось, чтобы полковой командир узнал что-либо о беспорядках. Поэтому все было улажено, и Звонимир принял медаль.
Я хорошо помню те дни. Полк стоял на отдыхе. Звонимир и я после обеда лежали на лугу и смотрели в сторону походной лавочки, перед которою толпились и расхаживали солдаты, располагаясь группами.
— Они уже привыкли к этому, — сказал Звонимир. — Они никогда больше не станут покупать презервативов в порядочном магазине, в таком магазине, где от продавщиц пахнет изящными духами.
— Да, — заметил я.
И мы говорили о том, что война эта будет длиться целую вечность и что нам уже никогда больше не придется вернуться домой. У Звонимира были живы отец и двое маленьких братьев.
— Их также заберут, — сказал Звонимир. — Через десять лет не будет расти на всем свете, кроме одной только Америки, никаких хлебов.
Он любил Америку. Когда хозяйство шло у нас хорошо, он восклицал: «Америка!» Когда позиция была удачно обставлена, он говорил: «Америка!» Об «изящном» поручике он отзывался: «Америка!» А так как я хорошо стрелял, то он называл мои попадания «Америкой».
Все прочное, беспрерывное, характеризовал он возгласом: «Упражняйтесь!» Это было выражение командное; при вольных гимнастических упражнениях командовали: «Упражняйтесь!» — «Упражняйтесь в кивании головой!» — «Упражняйтесь в наклонении головы!»
И это продолжалось целую вечность,
Когда нам изо дня в день давали сушеные овощи, Звонимир говаривал: «Упражняйтесь в проволочном заграждении!» Когда ружейный огонь продолжался неделями, он говорил: «Упражняйтесь в ружейном огне!» А так как он меня считал всегда отменно хорошим парнем, то говорил: «Гавриил, упражняйтесь!»
