Кто был ничем… | страница 5



— Имя нам скажут. В канцелярии. Когда будут оформлять освобождение.

— Угу… А ещё?

— В каком смысле?

— А что нам там ещё скажут, кроме имени? Для чего нас таким странным способом сюда доставили?

— Почему странным?

— А потому!.. Помнишь, что тёмный глюк говорил, а?.. Нас выпустят. Нас! Ну, нас и выпустили… Нас с тобой… А его?.. А корабль, между прочим, уже отваливает… И стражник этот какой-то…

— Какой?

— Вежливый!


Второй

Тёмные боги! А ведь и правда… Да и корабль, мягко говоря, странный… Этот почему-то внимания на него не обратил… Не разбирается в кораблях? У них нет моря?.. Или просто ни в чём не разбирается?.. Странно. На тупого крестьянина он не похож… Тогда почему?.. И имени своего не сказал… Спросить?.. А то ведь действительно неловко получается… Как там он меня звал?..

— Эй, сосед! А ты-то своё имя помнишь?

— Сергей.

— Что?

— Моё имя. Сер-гей. Город Санкт-Петербург, страна Россия, планета Земля, Солнечная система, галактика Млечный Путь.

— Подожди-подожди!.. Не так быстро… Про город и страну я понял, хотя никогда про них не слышал… А дальше?

— А дальше сейчас не успею… Пришли уже… Так что…


Взгляд со стороны

В стоящем у самого причала небольшом домике с двускатной черепичной крышей и стенами из дикого камня царило нездоровое оживление. Невысокий седой старичок в штопаном коричневом балахоне с откинутым капюшоном, исполняющий в посёлке должность главного имперского таможенника (а заодно и несколько других должностей – что поделать, среди молодых почему-то никогда не наблюдалось особого стремления отрываться от уютных столичных трактирчиков и отправляться служить Империи за тридевять земель), с приличествующей возрасту и занимаемому положению язвительностью обсуждал с находящимся тут же дежурным легионером имеющее место быть падение нравов в Империи вообще и среди имперской молодёжи в частности.

Следует сказать, что упомянутый чиновник имел для выражения недовольства серьёзные основания. Прежде всего, вместо того, чтобы, придя на службу и часок попачкав чернилами бумагу, привычно продремать в казённом кресле до обеда, почтенный чиновник был вынужден наблюдать за подходом прибывшего корабля и ожидать визита его капитана (строго говоря, учитывая провинциальную скуку, сном ради такого события можно было и пожертвовать). Затем вместо капитана (у него, видите ли, дела на борту!) прибежал его помощник, заставил расписаться в чём-то неудобоназываемом (а разве может считаться документом бумажка, на которой кроме