— Разве мы сможем угнаться за всем миром? — Вслух спросил я. — В Европе живет почти полмиллиарда народу, в США и Канаде триста миллионов. А еще остаются всякие Аргентины-Бразилии, где тоже люди чего-то делают. И Китай вот-вот примется выбираться из своих социальных экспериментов и культурных революций. И Индия. Итого конкурировать с нами будут страны с общим населением более трех миллиардов человек. Чисто статистически у них всегда будет рождаться больше светлых голов, чем у нас. Что такого мы сможем предложить всему миру, чего бы у него не было? В том будущем, что еще имеет шансы сбыться, из России сбежит большинство ученых. За зарплатами, достатком, да просто за работой!
— Хороший вопрос, Сергей, — одобрил мои размышления Изотов. — И будь на дворе какой-нибудь пятый век до рождества Христова, я бы тебе сказал – шансов нет. Но нынче на дворе двадцатый век. Теперь для научного открытия недостаточно поковырять палкой в песке. Нужна технологическая база для проведения экспериментов. Дай обычному человеку инструменты и восемь из десяти испытуемых сделают тебе стул. Кто-то кривой и неустойчивый, но большинство представят вполне пригодные образцы. И отбери все инструменты у дипломированного краснодеревщика – и можешь быть уверен: лучшее, что он сможет предложить – проект стула. Нарисованный палкой на песке. А зарплатами и инструментом обеспечить их всех – и есть твоя задача. Такая же как и кадровый отбор достойных получать эту зарплату и работать с этими инструментами.
— Я не смогу все делать один. Вернее, вдвоем с Захаром, — поправился я и оглянулся на своего друга.
— Значит, ты согласен реализовать такой план?
— Ничего другого у нас нет. Ведь так же, Захар?
Майцев сидел, открыв рот. Между губ его виднелся кусок сушки, которую он никак не мог разжевать. Он растерянно кивнул.
— Ты видишь будущее, Сергей. Тебе должно хватить этого умения, чтобы подобрать достойных помощников. Я тебе тоже кое-чем помогу. Сам, к сожалению, я уже не тот боевой конь, что покорял Вену, Гамбург и смоленский облфин, да и возможности у меня не те. Но вот с одним человеком, который вам обязательно поможет, я сведу. Только учтите одно – Геннадий Иванович такой стопроцентный коммунист, хотя и не у дел теперь, что лучшим выходом для вас будет убедить его, что все, что вы задумали – будет делаться для сохранения СССР.
— Как это сделать, если уже через пять-семь лет от Союза останутся рожки да ножки? — Возмутился предложением Захар.
