Вечером после
эфира домой позвонили. Молодой человек. Владимир. Посмотрел передачу, хочет
встретиться. Условились у метро. Андрей Наталью не пустил, поехал сам.
Вернулся с конвертом, в котором лежала тысяча долларов. Незнакомый человек
вручил конверт молча. На вопрос, кого благодарить, сказал -Владимира. Вот такие
тоже бывают люди. Не только гонящие несчастного ребёнка - распни, распни его,
брезгливо морщащие носы, но и такие. Наталья очень просила меня: «Будете
писать, скажите спасибо, вдруг прочитает Владимир». Говорю. И низко кланяюсь в
пояс.
Но лекарство
необходимо Ирочке всю жизнь, пока не найдут, наконец, средство от СПИДа.
Сегодня есть спонсоры, завтра их нет. Куда пойдёт Наталья потом, как будет
добывать эту немалую сумму? Когда они с Андреем только взяли Ирочку в семью,
Наталья пошла работать, чтобы были деньги, кормить ребёнка вкусно, одевать
красиво, лечить правильно, учить индивидуально. Теперь денег катастрофически
не хватает, потому что новое эффективное лекарство «Крексиван» категорически
не рассчитано на наших малоимущих соотечественников. Но лекарство есть, его
обязаны давать бесплатно. Это долг медиков. Это их шанс быть прощёнными за
непростительную ошибку.
Наталья и
верит... и не верит в то, что достучится. Как человек, привыкший рассчитывать
только на себя, она и здесь не очень обольщается. Всё прикидывает, что бы ещё
продать, где бы подзаработать.
А Ира растёт и
хорошеет. Она прекрасно помнит больничную палату, где жила рядышком с такими
же, как она, несчастными мальчиками и девочками. Теперь она осталась одна.
Остальные погибли. Она знает, что живёт только благодаря родителям, их настоящему
по нашей жизни подвигу. Но есть ещё в больнице мальчик, которому они с мамой
потихонечку откладывают на чёрный день. Мальчик инфицирован недавно. Наталья
пошла в Сбербанк и хотела оформить на ребёнка взнос. Но, оказалось, столько
надо справок, объяснений, даже оправданий. А почему вы, если вы ему никто? А
почему ему, а не другому? Наталья обозвала всех придурками и ушла. Договорилась
с одной медсестрой, теперь у неё в сейфе для мальчика хранится энная сумма.
Когда она девять
лет назад оформляла на Иру опекунство, Боже, сколько было подозрений и
разборок.
- Вы хотите
улучшить жилищные условия за счёт ребёнка, у вас же однокомнатная квартира, -
сказала, зло сверкая очками, чиновница из департамента.
- Возьмите
девочку вы, у вас трёхкомнатная. Дама утёрлась. Мы не любим не похожих на нас.
