Куда пропали снегири? | страница 2

Воспроизведение житий Святых, как, впрочем, и другие описания, подаются настолько живо, жизненно, что не­вольно перестаёшь замечать окружающую тебя обстанов­ку, забываешь сегодняшний день и переносишься в чарую­щий мир рассказчика. - Вместе с преподобным Герасимом Иорданским живёшь в знойной пустыне, прикасаешься к ране тихонько стонущего льва и более того, вместе с «царём зверей» не идёшь, а бежишь на могилочку Препо­добного… («Любовью зверя укротив»). С преподобной Марией (назвавшейся Марином) исполняешься желанием послушно выполнять самые тяжёлые работы и усердно молиться «в сем лукавом и лицемерном веке» («Марин по имени Мария»). В общении с преподобным Симеоном Верхотурским уходишь «подальше от мирских треволнений, подальше, подальше...» («Симеоном его зовите»). Или с матерью-подвижницей разделяешь тяжёлую ношу детс­кой беды («Две жизни Евгении Ревковой»). Потрясающ своей жизненной правдой и вывод к этому рассказу: «Ду­мать о себе, конечно же, надо, но при условии, если больше не о ком думать».

Глубоко назидательно повествование о жертвенном подвиге дорогой всем нам святой Обители преподобного Сергия Радонежского в Смутное время - и не только. Словно набатом звучат мужественные слова смиренней­шего архимандрита Дионисия: «Братия!.. .Всё отдать на­до, а уж сами как-нибудь...Чтобы избавить Русь от зах­ватчиков, надлежит народу нашему собраться вместе. По отдельности не победить. А победить надо...» - И поле­тели из монастыря воззвания во все уголки родной земли... («Сергиев послушник»).

Рассказчица так же ведёт речь и о людях обыкновен­ных - таких, с которыми мы встречаемся часто, которые нас окружают, на которых подчас похожи и мы сами, и од­новременно происходящее в их жизни выступает как что-то необычное, понуждающее остановиться в нашем зем­ном беге и глубоко-глубоко задуматься: зачем ты явился в этот мир, для чего ты живёшь в нём, несёшь ли тепло и свет, не станет ли тебе горько в конце своего земного пу­ти за неисполненное высокое призвание христианина, да и просто человека,} А что ждёт тебя потом - за порогом этого пути?! (См.: «Детская душа детского доктора», «Обуза », «Ты будешь братом моей жене », «Купе на дво­их», «Брошка с мадонной», «Три красных розы в тонком хрустале», «Десять дней в счёт отпуска», «Из молитв сотканная»...).

Автору хочется выразить благодарность за раскрытие Заповедей Божиих, причём - методом самым доступным, наглядным, ярким и потому действенным! Хотя здесь и мало радости, больше горечи, но ведь большинство ле­карств не сладкие! - «Все мы виноваты друг перед дру­гом». И эта виновность просматривается не в каких-то великих делах (мы их не творим), а, как правило, в мело­чах, из которых и складывается наша жизнь. - «Мы про­зреваем, мы хотим пойти за Христом и идём туда, где все­го вероятнее встреча с Ним. В храм. И вот первое, что мы видим - искажённое лицо храмовой уборщицы, подтираю­щей пол. Ей наплевать, что вы прозреваете. Она только пол помыла, а вы ей опять грязищу. «И чуть ли не тряпкой в лицо: намазалась, платок-то надвинь, завлекать в ресто­ране будешь, ишь, вырядилась!.. » Или в бок во время служ­бы: «Как стоишь?..» - Нужно ли говорить, к чему приво­дит такая «миссия ». - Суть Заповедей можно вместе с ав­тором свести к одному: «Идти, освободившись от греха. И - не оглядываться. Не оглядываться. Иначе - беда...» (См.: «Не послушествуй на друга своего», «Не прелюды сотвори», «Не пожелай жены искренняго твоего»).