На самом деле Максим Грек поставил перевод книг на научную по тому времени основу. Хваля ученость Максима Грека, один из его помощников писал: «А прежние переводчики нашего языка хорошо не знали, и они перевели одно по-гречески, другое по-словенски, иное по-сербски, а иное по-болгарски, что не в состоянии были передать».
Максим Грек подходил к своей задаче чрезвычайно добросовестно и, не доверяя в первые годы пребывания в России своему знанию русского языка, создал целую группу переводчиков. Если в его переводе и были ошибки, то весьма незначительные, он их сам признавал и откровенно объяснял подлинную их причину: либо случайный недосмотр, либо… чрезмерные винные возлияния.
Это наивное свидетельство откровенно рисует быт эпохи.
Но признания Максима Грека и его просьбы о снисхождении к человеческой слабости не помогли, ибо дело было вовсе не в описках, а в его позиции нестяжателя. Противники его, иосифляне (последователи Иосифа Волоцкого), собравшиеся на собор, осудили его вместе с Вассианом. Максима Грека сослали в заточение в Волоколамский монастырь — оплот иосифлян, где ему пришлось немало вытерпеть от своих противников. В течение двадцати восьми лет его переводили из одной монастырской тюрьмы в другую. Митрополит Макарий писал ему: «Узы твоя целуем, яко единого от святых, пособити же тебе не можем». Лишь под конец жизни, дряхлым и больным семидесятитрехлетним стариком, Максим Грек, по настоянию своих друзей, близких к Ивану IV, был освобожден из заточения и переведен в Троице-Сергиев ский монастырь, неподалеку от Москвы.
Максим Грек и в заточении не переставал высказывать свои взгляды. Много разнообразных по теме произведений принадлежит его перу.
Его писания против монастырского землевладения, как и писания Вассиана, дают яркую реалистическую картину угнетения крестьянства. Он резко выступил против самых разнообразных форм эксплуатации крестьянской массы монастырями.
Монахи, писал Максим Грек, притесняют нищих поселян «лихвами губительными», налогами, процентами, которые в буквальном смысле слова выколачивают из народа: «Бичи их истязуют за лютых сребра резоиманий». Тех, кто не может расплатиться с долгами, монахи записывают в рабство, либо отнимают все имущество и выгоняют из села с пустыми руками. Если кто из крестьян изнемог под тяжестью вымогаемых монастырями трудов и хочет переселиться, его не отпускают, пока не уплатит оброка (обычно, непосильного для него), хотя он и без того слишком много потрудился на монахов.
