Иван Федоров | страница 42



«Изначала не хвалят мудрые философы, — пишет Пересветов, — что которые вельможи к царю приближаются не от воинской выслуги, ни от иной какой мудрости; ино про тех говорят так мудрые философы: то есть чародеи и ересники, у царя счастье отнимают и мудрость царскую, и к себе царское сердце зажигают ересью и чародейством, и воинство кротят» (то есть мешают царю совершать воинские дела, сражаться с врагами).

Метко пустив эту стрелу, ибо царь Иван IV действительно верил в чародейство и боялся, чтобы его не околдовали, Пересветов продолжает: «И то говорит волоский воевода: таковых подобает огнем жещи и иные лютые смерти им давати, чтобы зла не множилось; без лица им вина, что воинство у царя кротят и мысль царскую отымают. А царю без воинства не мочно быти… воинниками царь силен и славен. Царю быти до воинников… яко отцу до детей своих, щедру. Что царская щедрость воинникам, то его и мудрость…»

Но в той же челобитной Пересветов, уже отбрасывая в сторону всякие чары и ереси, прямо указывает причину своей нелюбви к боярству:

«От богатых мудрость воинская не починается николи… Что их много, коли у них сердца нет доброго, и смерти боятся, и не хотят умереть за веру християнскую, и как бы им не умирать всегда. Богатый о войне не мыслит, мыслит о упокое; хотя и богатырь обогатеет, и он обленивеет».

В этих словах отражена ненависть служилого дворянства, выносившего на себе тяготы войны и не имевшего тех привилегий, которыми ни за что, ни про что, с точки зрения служилых дворян, пользовалось боярство. Если Пересветов к таким достаточно убедительным доводам добавляет еще обвинения в чародействе, то в этом, конечно, сказывается его век, когда политическая мысль еще только пробивалась сквозь паутину и путаницу религиозных воззрений и неразлучных с ними суеверий.

Взгляды Пересветова, несомненно, отвечали и настроениям Ивана IV.

Пересветов видел, что укрепление государства, его рост требуют упорядочения администрации. И он выступает против «кормлений», этого чрезвычайно обременительного для масс способа содержания государственных чиновников, когда в вознаграждение за службу царь сажал человека управлять городом, волостью, чинить в них суд и расправу, взимая за это деньги с населения. Легко понять, какая масса злоупотреблений возникала.

Осуждая этот порядок, по своему обычаю, от имени воеводы волоского, Пересветов пишет:

«Да и того не хвалит (волоский воевода), что особную войну на свое царство (царь) напущает: дает городы и волости держати вельможам, и вельможи от слез и от крови роду християнского богатеют нечистым собранием, и как съедут с кормлений с городов и с волостей, и в обидах присужают поля…»