Большие дворы леденгских богатеев были накрепко заперты, за дубовыми калитками рычали злые псы. С пустой котомкой братья направлялись в соседние селения. За целый день собирали две-три корки. Нередко ребята переходили по пояс в снегу через замерзшие озера. Эти озера виднелись еще издали; точно высокие пуховые белые шапки лежал снег, сметенный ветрами с холмов в низины пойм. Он сверкал ослепительно ярко. Лишь хорошенько присмотревшись, ребята различали снежные бугорки, где укрывались от сурового ночного мороза тетерева.
— Пойдем прямо на них!.. — просил Ваня старшего брата.
Но сторожкие птицы не подпускали их и на сотню шагов. Десятки крупных, откормившихся осенью тетеревов стремительно взлетали из-под снега, оглушительно хлопая крыльями.
Екатерина Платоновна кое-как пережила со своими малышами эту долгую студеную зиму: нередко по два-три дня подряд приходилось всем голодать. Стараясь найти какую-либо работу, она с трудом упросила смотрителя взять ее судомойкой. Работы было много, а заработок крайне мал.
Надежда хоть немного поддержать голодных детей не оправдалась, и тогда Бабушкина решилась на смелый по тому времени шаг, — задумала уехать в Петербург. Иного выхода не было: со страхом поглядывала Екатерина Платоновна на быстро расширявшееся сельское кладбище, — сколько уж новых маленьких могилок выросло неподалеку от леса…
Весной, лишь только по Сухоне пошли пароходы, Екатерина Платоновна, простившись с Ваней, с двумя детьми — Колей и Машей — отправилась в далекий путь. Перед отъездом она упросила своего брата, Ивана Платоновича, присмотреть за малолетком. И Ваня перешел жить к своему дяде, на ямскую станцию.
Иван Платонович был простым ямщиком, жил бедно, но племянника он взял довольно охотно, думая приучить его к ямской езде и в дальнейшем сделать своим подручным. — В первое лето, так и быть, пообвыкни да приглядись, — сказал он Ване, — помогай по малости в хозяйстве, а потом и на облучок сядешь.
Наступило короткое, но по-своему щедрое и богатое северное лето. Ребята разыскивали и с торжеством носили домой первую съедобную траву «сныть», а затем щавель и дикий лук. Крапива, в изобилии покрывавшая своими ярко-зелеными побегами пустыри и старый двор соляного промысла, тоже служила немалым подспорьем. В лесах появились ранние грибы — сыроежки, а затем, когда заколосилась рожь, — первые белые грибы — колосники; на полянках закраснели ягоды душистой лесной земляники.
Хороши летние безветренные дни в этих северных лесных местах! День длится почти двадцать часов. «У нас заря с зарей сходится», — метко говорят вологодские и вятские крестьяне! Не успеют вечерние сумерки залить на западе полутьмой хмурые ели, как на востоке уже вновь все ярче и ярче разгорается золотая полоска — вестник такого же ясного и долгого летнего дня.
